доказать, что это были происки сатаны. Ей вовсе не хочется докопаться до настоящей истины. Сошедшая с ума Моника была лишь чьим-то орудием убийства Ирины. Чьим? Это нам ещё предстоит выяснить. Но попам это не выгодно. Они хотят устроить очередной судебный фарс.
Граф Фортуна молчал. В глубине души он принимал правоту друга, но ничего не мог поделать.
– Роман, надо спасти младенца. Я знаю, это кощунственно говорить, но если бы сейчас моя Ирина была жива, она непременно бы со мной согласилась, ибо всю жизнь мечтала о ребёнке.
– Это невозможно. Забудь про это.
– Но почему? Кто нам может запретить спасти невинное дитя от ужасной казни? Или гуманизм у вас только на словах?
– Да пойми, ты никогда не полюбишь дитя, рождённое убийцей твоей жены, – в сердцах сказал Роман.
– И поэтому ты предлагаешь его убить? Ты – образованный православный муж пойдёшь на поводу у этих извергов?
Роману нечего было сказать, и он хранил тяжёлое молчание.
– Тебе надо уехать отсюда, – вдруг промолвил он, – иного выхода я, к сожалению, не вижу. Уезжай, ради Бога, от греха подальше.
Соломон внимательно посмотрел на друга и произнёс:
– Ты прав. Пожалуй, я так и поступлю. Без Ирины мне здесь делать нечего.
В его интонации прозвучали одновременно и обречённость, и обида.
Хмурый февральский день затянул туман над гаванью, окрасив Венецию в однообразный серо-молочный цвет. Сырость, которая была вечной спутницей города, усиливалась въедливым туманом. Холодный воздух пронизывал всё живое, забирая тепло каждого, кто оказывался на его пути, заставляя кутаться в тёплую одежду и искать уют у домашних каминов.
Туман сковал движения кораблей. Ограниченная видимость на море вынудила шкиперов останавливать суда, дабы не вызвать столкновений. Всё замерло вокруг, выжидая, когда солнечные лучи раздвинут, наконец, туманную завесу.
Однако не все покорно выжидали непогоду в порту. На трёх каравеллах – «Ангеле», «Св. Моисее» и «Барселоне» – шли приготовления к отплытию.
– Может, отложишь отъезд? Смотри, какой туман, – уговаривал друга Роман.
– Нет, Роман. Каждый новый день пребывания здесь ещё больше угнетает меня, – ответил грустно шкипер, – а туман на море куда менее опасен тумана в наших головах.
– Флаг какого государства ты установил на своих мачтах? – спросил Роман, заметив полотнища с шестиконечной звездой.
– Мои судна с сегодняшнего дня будут плавать под еврейским стягом.
– Но ведь такого государства не существует?
– Существует, – упрямо ответил Соломон, – пока что только на море, а там – как получится. Ладно, Роман. Давай простим друг другу всё.
