– Думаешь, больше не свидимся?
– Боюсь, что на этот раз – нет.
– Скажи хотя бы, куда плывёшь?
– Сейчас об этом неизвестно даже самому Господу Богу.
– Тогда прощай.
Друзья крепко обнялись, и на их глазах появились скупые мужские слёзы.
Подошёл неизменный помощник шкипера Диего.
– Всё готово к отплытию, сеньор.
– Подымай паруса и в путь.
Роман сошёл на берег и стал грустно провожать взглядом отплывающие каравеллы.
Осторожно выплыв из акватория венецианской гавани, суда взяли курс в открытое море. Не прошло и часа, как туман стал рассеиваться, пропуская первые солнечные лучи, и вскоре над каравеллами засияло яркое голубое небо.
– Мы словно попали в иной мир, – сказал Диего, блаженно щурясь от солнца.
– Ну, вот и всё, – ответил Соломон с отрешённым взглядом, – остались позади и туман, и этот разудалый город, и все несчастья.
– Куда плывём, командор? – спросил со значением Диего.
– В Грецию, – ответил, не раздумывая, шкипер.
– В Грецию? – удивился помощник, – Каков будет конкретный порт назначения?
– Мне кажется, ты уже сам понял.
– Фессалоники, сеньор? – спросил догадливый помощник.
– Совершенно верно. Фессалоники.
К У К Л А
Дни человека как трава, как цвет полевой, так он цветёт.
Пройдёт над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.
Библия(Пс, 102, 15, 16).
Зал заседания церковного суда был набит до отказа. Венецианская публика собралась загодя, занимая удобные места, предвкушая захватывающее зрелище, страсть к которому не угасла ещё с далёких времён Римской империи.
Прозвучал колокольчик секретаря, возвещающий о прибытия церковных судей. Все присутствующие поднялись на ноги и в зал чинно прошествовали пять католических вельмож во главе с архиепископом Франческо Ладзаро. Тот знаком велел публике сесть и громко приказал:
– Ввести подсудимую.
Зрители обратились к входу: всем не терпелось увидеть обвиняемую. Дверь распахнулась, и в зал в сопровождении стражи вошла Моника. Она была в простом рубище, с аккуратной белой косынкой на голове, без следов насилия и пыток. Младенца с ней не было. Лицо её выражало напряжение и тревогу, однако без признаков безумия. Она стала искать в толпе знакомых, но не найдя никого, повернулась в сторону судей.
– Ведьма! – раздались выкрики. – Пособница дьявола! Подстилка сатаны!
Как ни старалась Моника не обращать на это внимание, но скрыть своё смущение не могла.
– Тихо! – приказал архиепископ Ладзаро. – Или я велю страже очистить зал.
Публика мгновенно притихла. Для неё лишиться подобного зрелища было бы равносильно смерти.
