— Можно мне поиграть с ними? — спросил Майло.
Ханна притянула сына ближе.
— Нет, Майло. Я не думаю, что это хорошая идея.
Ополченцы встречались повсюду, бряцая оружием. Несколько человек собрались у дома на углу. Еще несколько проехали мимо на снегоходах — очередной патруль.
Два ополченца стояли у задней части припаркованного грузовика и разгружали тюки с проволокой, большие катушки которой оканчивались острыми зазубринами. Они смотрели на Ханну с подозрением.
Ее не покидала тревога. Они готовились к чему-то — к чему-то большему, чем защита.
Призрак перестал играть в снегу. Он поскакал к Ханне с противоположной стороны и остался рядом, в полной боевой готовности, с поднятым загривком.
Ему не нравилось присутствие ополченцев больше, чем ей.
— Эй, ты! — раздался позади них громкий мужской голос. — Стоять на месте!
Глава 10
Ханна
День сорок второй
Мужчина в серой камуфляжной форме шел к ним с наглой развязностью. На нем был защитный жилет, полный патронташ, и AR-15. Узкое, лошадиное лицо с румяной кожей искривила уродливая усмешка.
Ханна напряглась. Призрак пронесся перед ней и Майло, рыча на приближающегося человека.
Липовый солдат остановился на другой стороне дороги и жестом указал на Призрака стволом своего оружия.
— Что это, черт возьми, такое?
— Собака, — ответила Ханна.
— Ты должна держать эту тварь на поводке. И в наморднике.
— Ему не нужен ни поводок, ни намордник.
Ополченец ухмыльнулся.
— А я говорю, что нужны.
— Он никому не мешает.
— Он напрягает меня.
— Может быть, это заслужено! — вмешался Майло.
Ополченец сузил глаза.
— Похоже, твоему ребенку тоже нужен намордник.
Пульс Ханны участился. Она крепко сжала свои деформированные пальцы на руке Майло. Это причиняло боль, но она не отпускала ее.
— Я так не думаю.
Ополченец сделал шаг к ним, оскалившись.
Призрак предупреждающе рыкнул.
На лице солдата промелькнула тревога, сменившаяся выражением чистой ненависти.
— Это животное нужно усыпить.
Ханна вздрогнула.
— Мы просто гуляем. И собираемся продолжать прогулку. Будем благодарны, если вы не будете лезть не в свое дело.
— Любое дело здесь — это наше дело.
Ханна напряглась. Ее дыхание сбилось в горле, ладони стали влажными в перчатках, но голос звучал твердо.
— Только не мое.
— Никогда не любил собак. — Он переместился, увеличив дистанцию, чтобы выглядеть более устрашающе, дуло его винтовки приподнялось.
Парень улыбнулся. Но улыбка не достигла его глаз.
— Здесь видели бродячих собак. Они становятся агрессивными теперь, когда у них нет хозяев, которые бы их кормили. У некоторых из них даже бешенство. Кто знает? Они могут напасть на маленького ребенка. Саттер приказал нам отстреливать их на месте.
