– Что привело тебя ко мне? – спросил старец, взяв в свою правую руку большой железный крест, висевший на его груди.
Матвей раскрыл рот, но растерялся, не нашелся сразу с ответом.
– Юрка, Сашка... Рок-кафе... – промямлил он.
Старец понимающе закивал головой и вздохнул:
– А я-то думал, что ты пришел покаяться. Покаяться в своих грехах, – покряхтывая, старец поднялся и поправил в лампаде фитиль, отчего в пещере стало ярче и блики запрыгали веселей.
Приблизившись, протянул Матвею крест.
– Говори, чадо, – повелел суровый черноризец, когда Матвей поцеловал крест.
Смущенный, стоял Матвей:
– У меня по математике плохие... не очень хорошие оценки. Дроби проклятые... Ленюсь. Не дорабатываю, – промолвил он тихо.
– Понятно, – отозвался старец.
– Еще я не убираю в своей комнате, там вечно все разбросано и раскидано. Очень много смотрю телевизор и играю в компьютерные игры. Еще верчусь и кручусь, когда прислуживаю в алтаре...
– Плохо. Очень плохо.
– Еще... Я подделал мамину подпись за контрольную, где стояла плохая оценка!
– У-у, великий грех – подделывать родительские подписи! – старец с таким сокрушением покачал головой, что Матвей едва не сгорел от стыда. – Нужно тебе, чадо, сначала заняться исправлением своего сердца.
...Кто знает, сколько прошло времени, может, минута, а может, и год.
И ходил Матвей по пещерам, встречаясь со всеми лаврскими угодниками. И помогал им носить воду из колодца, и рубил дрова в лесу, и лечил вместе с Агапитом больных, а с Алипием писал иконы и расписывал церковь нашу Успения Пресвятой Богородицы. И прял нитки, чтобы сшивать книги для Нестора, и каждое утро приносил затворнику Исаакию ржаной хлеб.
И приходили потом к Матвею князья и бояре, крестьяне и холопы. И всех их поучал Матвей как праведно и честно жить, не воровать и не врать.
И вот настал час Матвею уходить. Потому что непорядок в городе. Нужно помочь брату Юрке и брату Сашке.
В последний день собралась вся братия славного монастыря. Все целовали Матвея и кланялись друг другу до земли.
Покидая Лавру, снова пришел он к тому затворнику, в пещеру под землей.
Старец выпил из кувшина сырой воды и отщипнул от ломтя хлеба крохотный кусочек. Долго и тщательно жевал.
А Матвей, исправленный сердцем, стоял перед ним, смотрел на грязные, в загрубевшей коже, ноги старца, выглядывавшие из-под ветхой рясы.
– Иди, чадо, за Котом на Бессарабский рынок, – промолвил старец, который был прозорливцем и ему не надо было задавать никаких вопросов, он и так все знал. – Туда сегодня привезли стадо свиней. Ты теперь имеешь над ними полную власть и не позволишь свершиться беззаконию. Никто не отнимет у твоих друзей рок-кафе. Никто не уничтожит наши святые горы и нашу землю! Ступай, чадо, да хранит тебя Иисус Христос, Бог наш, – улыбнувшись, старец потрепал Матвея по кудрявым волосам…
