Владелец одного из ночных ларьков в том жилом массиве, где было совершено преступление, охотно рассказал гостям-лейтенантам, что подозрительного заметил в минувшую ночь, кто у него покупал алкоголь, и даже высказал догадку, кто, по всей видимости, является загадочным обладателем «белых штанов из Византии». Ларек находился неподалеку от дома, где проживали знаменитые рок-музыканты и, понятное дело, они были там частыми гостями.
...В дверь квартиры Влада настойчиво позвонили, прервав его античные купания.
А ровно в четыре часа и семнадцать минут два милицейских «бобика» доставили Юрия Ханаева, Александра Демина и Владимира Мостового в районное отделение милиции, что на улице Тверской.
Их сразу же поместили в «обезьянники». Публика там сидела шумная, пьяная, орущая и порой дерущаяся между собой. Если смотреть снаружи на все, что там происходит, то такая камера действительно напоминает клетку с обезьянами.
И теперь уже можно было сказать наверняка: концерт закончен. Началось следствие.
ххх
О, не раз и не два в те сутки вспоминал Влад дядю Алешу, Юркиного отца. Вспоминал самыми светлыми и чистыми словами благодарности.
А как же иначе? Кого же еще, как не дядю Алешу, он должен был благодарить за то, что тот провел с ним столько времени – тысячи часов! – за шахматной доской?
Игра в шахматы, как известно, это поединок с воображаемым соперником. Соперник-то реальный, во плоти – сидит напротив тебя. Но ты сражаешься не с ним, а с предполагаемым ходом его мыслей. Настоящие битвы ведутся не «на земле, а в воздухе», над доской: «Если я двину пешку на Е7, то он... А если я ударю его офицера, то он в таком случае...» Мастерство шахматиста оценивают по его способностям просчитывать наперед ходы соперника, гроссмейстер высшего класса способен верно просчитать игру на двенадцать, а то и на все пятнадцать ходов вперед.
Допросы в кабинете следователя в чем-то схожи с шахматной партией. Особенно когда у следователя еще слишком мало улик. Продолжая аналогию с шахматной игрой, скажем: тот следователь, который вел дело Юрки, Влада и Сашки, был подобен гроссмейстеру, играющему партии одновременно на трех досках.
Но у следователя было важное преимущество – кабинет, в который он вызывал каждого для очередного допроса. По крупицам, по словечку, по фразочке выуживал улики, на которых строил свою партию нападения.
