– Разогрей лучше с начало, – Магду тронули за руку.
Обернувшись, женщина увидела соседку из дома напротив, ее сын пропал без вести в самом начале войны.
– Хельга! нашелся твой Эрих? – Магда попробовала изобразить искреннюю радость. Получилось довольно плохо: оставшись совершенно одна после штурма Гамбурга, Магда замкнулась в себе, без эмоционально отмечая происходящее вокруг. Известие о том, что жив ее сын, последний близкий человек, хоть и поколебало скорлупу в которую она спряталась, но произошедшего горя не отменяло.
– Да, Маг, – она довольно кивнула – и Клаус оказывается жив! Он был контужен просто, но смог сдаться, и после лечения русские его на три месяца забирали в трудовую армию – для устранения разрушения в Саксонии. Два дня назад всех фольксштурмистов распустили по домам, – женщина откинулась на тюфяк и закинула руки за голову.
– Хорошо тебе… – вздохнула Магда.
– Еще бы! Двое любимых мужчин с того света считай, вернулись! А у тебя как? Эрвин ведь погиб?
– Да под Минском еще. Только Фриц остался. Может Юргину бы тоже повезло, но когда русские десант в порту высадили, там никого живого уже не было. Хорошо хоть трупы выдали для опознания и захоронения, – глухо ответила Магда.
Перед ее глазами вновь встал муж. Таким, каким она последний раз видела его живым: пиджак, брюки, белая повязка «народное ополчение» на рукаве, и железная готовность защитить Рейх и Фюрера от азиатских полчищ.
Юргин был еще ветераном Первой мировой, воевал с французами. Поражения страны тогда не сломало его, так и ужасы послевоенной жизни. Зарплата два раза в день, монета в миллиард марок и прочие радости вейморской республики. Не смотря на жизнь впроголодь они были счастливы. А когда Фюрер победил на выборах (спасибо Тельману)2, и буквально за три года вернул высшей расе, нации господ, господское же самоуважение, стало совсем хорошо. Бескровное воссоединение с Австрией, возращение Эльзас и Лотарингии… Казалось немецкие солдаты скоро очистят Европу от жидов и цыган и наступит рай на земле. Но нашла коса на камень. Когда осталось, в сущности, мелочь, завоевание жизненного пространства у дикарей на Востоке, выяснилось страшное. Расплодившиеся, как саранча, русские, таили в себе, что-то невероятное.
Во время войны Фриц приезжал однажды на побывку, и рассказал то, что не пропускала цензура. У русских появились жилеты из ткани, в которой вязли пистолетные пули и осколки снарядов, автоматические карабины стреляющие на пятьсот метров, и танки, от брони которых отскакивали даже снаряды зенитки 8,8 см.
