Внутри все оказалось не так уж и страшно: для перевозки вестарбайтеров красные использовали обычные товарные вагоны, в каких возили солдат еще в Первую мировую. Двухъярусные нары, бочка с водой, печка с чайником, да сорок тюфяков с сеном, в которые, похоже, навечно въелся дух молодого мужчины и его крепкого табака. По крайней мере стадо престарелых клуш перешибить его пока не смогло. Помимо сестер по несчастью, в вагоне был и один большевик в военной форме.
– Фамилия? – спросил он, в отличие от сотрудника комендатуры, не пользуясь устройством.
– Беккер, Магда. 1898 года, – представилась женщина, протягивая паспорт.
Военный сверился со списком на планшетке, поставил отметку карандашом.
– Хорошо. Меня зовут лейтенант Кузнецов. Я – начальник вашего отряда, фрау Беккер. Со всеми вопросами – обращаться ко мне. – Его немецкий был не очень хорош, пожалуй, заметно хуже чем у «коробочки», но речь была вполне понятна. – Обращаться ко мне либо «гражданин начальник», либо по имени- отчеству Александр Сергеевич. Никаких герров- у нас это не любят. Ясно?
– Александр Сергеевич…– словно пробуя на язык иностранное имя, произнесла Магда. – Ясно.
– Ваш паспорт я изымаю, – он убрал документ в планшет, и вынул связку медальонов на кожаных шнурках, на вроде тех, что носили военные. Быстро проглядев номера, он протянул один женщине. – Этот жетон будет вашим документом до истечения контракта. Наденьте, и предъявляйте по первому требованию всем людям в военной форме. Время в пути около двух суток, покидать вагон нельзя, да и остановка будет всего две, для дозаправки. Если вдруг передумайте, захотите расторгнуть…
– Я не передумаю, – быстро сказала Магда.
– Я сказал если. Вы передумаете и захотите расторгнуть контракт – подойдите ко мне. Сейчас возьмите сухой поек – он протянул женщине небольшую коробочку, – займите место.
– Александр Сергеевич, а в чем будет заключаться наша работа? В контракте об этом ни слова, – как и всякая немка, она очень серьезно относилась к документам, и, как только схлынули эмоции, перечитала его трижды.
Тут красный впервые поднял на женщину взгляд. И от этого взгляда также пахнуло холодом, как и от того, в комендатуре.
– Эксгумация тел погибших советских военнопленных и мирных жителей для последующего перезахоронения.
Магда отшатнулась, и легла на первый попавшийся свободный тюфяк. Она готовилась к самому худшему, вплоть до того, что эти дикие азиаты погонят немецких старух укладывать шпалы для своих железных дорог или даже разминировать минные поля. Ногами. Магде было страшно, но она все равно явилась на вокзал, а все из за единственной строчки в контракте: в случае тяжелого увечья или гибели Магды в процессе выполнения контрактных обязательств, контракт считался исполненным.
