– Да. Вот и замечательно. А вы будете вестарбайтером. Западной работницей, исправляющей деяния своего сына на нашей земле.
Увидев ужас в глазах немки, капитан НКВД Иванов поспешил успокоить ее:
– Не бойтесь, фрау Беккер. Ваше положение будет несравнимо лучше. Вам предлагают работу в течение трех лет, но не пожизненно. Кроме того, вам гарантируется безопасность, сытное питание и бесплатное медицинское обеспечение. Полное. Лечить, в случае чего, вас будут как положено, а мхом и тряпками, так вы остарбайтеров лечили. И тем более – не свинцом. За это срок наказания вашему сыну уменьшат на те же три года. Что скажите?
– Да что я могу? – слезы все же снова потекли по морщинистым щекам. – Мне сорок пять лет, я родила трех детей, один умер от тифа в двадцать третьем году, другой погиб в окружении од этим вашим Минском. Третьего вы взяли в плен? Год я без выходных вытачивала мины для минометов, работая по четырнадцать часов! Спина не гнется, руки не чувствуют ничего!
– Вам будет дана работа по силам. Десять часов в сутки, один выходной в неделю и горячее питание. Кроме того вы можете отказаться. Хоть сейчас, в любой другой день, и Вам за это ничего не будет. Просто свидания и переписки не будет, а Фриц посидит лишние три годика. И так, Вы согласны?
– Да, – что еще могла сказать плачущая мать?
– Отлично. В таком случае вам следует ознакомиться и подписать, – он протянул женщине ручку, чернильницу, и несколько печатных листов, в первых строках которых были прописью обозначены имена ее самой и сына.
Магда расписалась везде, не читая, капнув на бумагу слезой.
– Хорошо, – сказал советский военный, забирая один экземпляр, и протягивая ей еще одну бумажку. – Это памятка. Куда и во сколько явится, что с собой брать, а что – нет. Можете быть свободны.
Уходя, Магда все же нашла в себе силы обернутся:
– А если бы мой муж не погиб обороняя Гамбург, вы бы забрали его?
Красный отрицательно помотал головой.
– Нет. Мы набираем только матерей. Чтобы вы своими глазами увидели дело рук сынов своих. И ужаснулись, – и вдруг, впервые за весь разговор, от слов русского повеяло могильным холодом.
II
На вокзал охрана пускала только по предъявлении билета. У Магды билета не было, но сурового командира автоматчиков вполне удовлетворила памятка-повестка выданная в комендатуре. Шлепая по зимним лужам тяжелыми ботинками, Магда потащила тяжелый мужнин чемодан к указанному перрону.
Состав уже стоял на путях, и женщине оставалось лишь найти свой вагон: цифра восемь была крупно написана белой краской на дощатой стенке.
