Глаза Крючевского в этот момент померкли, а руки отнялись. Тело стало словно ватным и покрылось потом. Время шло, а из окна всё также неотрывно смотрел черный силуэт, само существо которого вызывало отвращение и страх. Древний, неприкаянный, словно крик тысяч сожженных еретиков, неотступных и упрямых. Этот страх стоял там, за хрупкой стеклянной преградой, которая была совсем ненадежным укрытием.
Ночь
Дождь лился рекой. Била, стреляла и грохотала ужасная каракатица молний, раскидывая свои лапы на всё небо. Эти вспышки освещали на мгновение дорогу, и то, что представляло безумное воображение Хида вместо привычных теней и силуэтов, выжигало остатки разума из его головы. Очки у человека запотели, поэтому за ними практически ничего не было видно. Хид гнал свой мотоцикл на полной скорости, потому что готов был поклясться: за ним кто-то бежал. Или что-то. Даже сквозь рев мотора он слышал, как кто-то настигает его. Лужи выплескивались под напором колес стального волка, а запах выхлопных газов жег ноздри. И в этот момент он привычным движением поправил зеркало. Границы сознания стерлись, и бедный почтальон окончательно сошел с ума. Дождь стучал по его кожаной куртке и чемодану. Мокрый шарф тряпкой, словно петлей, висел на шее. О Господи, зачем он повернул зеркало в сторону преследователя?!
Утро
Подоконник был завален бумагами. Их значимость варьировалась от совсем бесполезных до ощутимо важных. И всё это великолепие венчала старая грязная кружка с крепким чаем, след от которого медленно, но верно расползался под емкостью с напитком. Многие посчитали бы этот натюрморт недопустимым, но Полынев – свободный город, и избираемая власть тут тоже свободная. "Не нравится – сделай что-нибудь с этим самостоятельно", – это было основным законом города. И пока всех всё, видимо, устраивало. Мужчина средних лет, задумавшись, протянул руку к кружке – и, разумеется, всё разлил. Но даже это его ничуть не смутило, он молча поднял кружку, и отдал её кому-то, попутно прося заварить себе новый чай.
Мужчина был одет в легкую серую рубашку и классические черные брюки. На ногах у него были старые ботинки, явно не чищенные с прошлой прогулки. Надо сказать, он был большим любителем гулять в окрестностях Полынева, заходить в самые отдаленные улочки, раздумывая о делах, касающихся своей работы. Удивительная черта жителей этого города: почти все здесь имеют в списке основных увлечений работу, за исключением, например Саксайского, хотя если подумать, безработица и являлась его работой, причем стоит заметить – не самой легкой.
