– Понятно.
Артем отвернулся, она начала раздеваться. «Как перед осмотром у врача, – пронеслось в голове. – Ведь врач не совсем мужчина. Он врач. Так и художник». А руки слегка подрагивали и не очень слушались. Наконец Аня сложила свою одежду на втором таком же кубе чуть в стороне, накинула ткань, как шаль, придерживая ее концы на груди. Села, как сказали, и уведомила:
– Я готова.
Артем обернулся. Долго смотрел. Так долго, что Аня уже начала краснеть под этим взглядом. Он задумчиво потер переносицу, потом подошел и стал поправлять ткань, образуя складки, потом снова отошел, приблизился, еще раз поправил. Аня чувствовала его ладони сквозь тонкую материю. Артем закончил с тканью и занялся распущенными волосами – убрал пряди за спину, затем прикоснулся к плечу и чуть его выдвинул вперед, снова отошел.
Ане очень нравились его прикосновения. Вот просто очень. Она понимала – это всего лишь работа. Художник – он же как врач. Но…
– Замри.
Сеанс начался. Через двадцать минут она устала, через тридцать затекло все. Мысли об интимности отношений художника и модели испарились. Ане вообще стало казаться, что Вольский ее не видит. Нет, так-то видит, конечно, смотрит постоянно, потом наносит мазки на холст, потом опять смотрит, иногда выходит из-за мольберта и чуть хмурит брови, а потом снова начинает рисовать. Но все это время он как будто не с ней, не здесь.
– Шевелиться совсем нельзя?
– Устала?
– А ты сам не пробовал так выворачивать шею?
– Нет.
– А жаль.
Он улыбнулся:
– Потерпи еще минут пять, и сделаем перерыв.
– Я-то потерплю, но тебе придется потом самому мою голову ставить на место. А то так и останусь.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал он. – Не оставим тебя в беде.
И он придумал. Предложил кофе. Пока Аня, сев наконец прямо, медленно качала головой влево и вправо, тихо постанывая, Артем готовил кофе. И не какой-нибудь там растворимый. А самый настоящий. У дальней стены студии находилась маленькая импровизированная кухня – холодильник, раковина, короткая столешница и плита с двумя электрическими конфорками. А над всем этим великолепием – полки, откуда Артем вынул пакетик с молотым кофе и турку. Турку! С ума сойти. Аня даже замерла. Сейчас он для нее будет варить кофе в турке. Это стоило того, чтобы долго сидеть в неподвижной позе, рискуя свернуть себе шею.
Она так засмотрелась, что чуть не забыла надеть майку.
– Молоко? Сахар?
– И того, и другого.
– И побольше?
Он дразнится?
– Сколько не жалко.
