Больно не было. Теперь из бедра Уно торчал ни в коем случае не забытый болт, а Огонек получил волю. Он, скромно улыбающийся мультик, сидел на груди Уно и пытался найти в нагрудном кармане рабочей рубашки пакетик с порошком.
Уно того не замечал. – Готов отдать все свои зубы на обряды лесников, ее лодыжки самого высшего класса, выше всех Юпитеров вместе взятых! – думал он.
Тем временем, Огонек нашел пакетик с золотистым порошком и, напрягши пресс, потащил его ко рту хозяина. Золотистый, порошок звенел в лучах изумрудного сияния запутавшихся в выбросах ночных облаков.
Подобравшись к горлу, Огонек запыхался и взмок. Он посмотрел наверх, на торчащий в вышине подбородок хозяина – тот что-то бормотал про очередную туристку в своей жизни. Внезапно, Огоньку стало ленно заниматься лазанием, да и из снаряжения у него были лишь две полудышащие почки. Таковые и подсказали озадаченному Огоньку решение. Он съежился и как можно реще пронзил своим горячим жалом горло. Из ставшей явью фигуристой дырочки в самом прямом значении потекла рыжая жидкость, она стала заполнять все пространство горла, и Огоньку стало неуютно. То и дело дырочка выдавала хлопки прохладного воздуха с нотками черной сливы. Дабы не замочить пакетик, Огонек приподнял его над потопом и понял, что тот начинает тлеть.
Его охватил страх неудачи и, впавши в суету, Огонек зажмурил глаза и сжал пакетик в объятиях, что есть мочи. Упаковка потрескалась, и золотистый порошок стал смешиваться с нутром Огонька, с вырывающейся рыжей и иногда с жадной ночью. Он открыл глаза и увидел, как порошок тратится попусту. Страх взбесился, и Огонек поспешил подобраться к дырочке ближе, но поскользнулся на рыжей и ушел внутрь, не успев ничего сообразить.
Карнавалы Анны закончились, она пропотела и лежала теперь накрытая мокротой, словно стыдным одеялом. Ее пот смешался с мишурой, но самой Анне было хорошо. Она расслабилась и почувствовала мокрый холод. Вата в суставах растворилась, Анна смогла подняться. В метрах на полкило кавказского сыра лежало порыжевшее тело Уно. Анна безразлично подошла к нему и потыкала тапком.
Уно улыбался. Анна порадовалась тому, что ему хорошо, но быстро скрыла радость, боясь остаться голой. Она залезла в куртку уставшего и достала ключи. В горле Уно зияла светящаяся дырочка в невероятно прямом значении. Анна сунула в нее палец и почувствовала крупицы горячего порошка. На вкус он был словно самая остывшая черносливовая на всем белом свете.
