— Все-таки вы неправильно проводите время, друг мой.
Дерек выдержал паузу, достаточную для того, чтоб указать, что господин Ауфхорн лезет не в свое дело, а затем поинтересовался:
— И как же мне следует проводить время?
День выдался жаркий, а вечер не принес облегчения. Ветер, что дул с моря, ероша зеленые шевелюры раскидистых деревьев на аллее, был тяжелым и душным. Жители этого маленького лекийского города уже два месяца изнемогали от жары, но дождь все не приходил и не приходил.
— Сколько вам лет, Дерек? Сорок? А вы ведете себя так, словно вам все восемьдесят, — господин Ауфхорн перевернул газетный лист и сказал: — Вы слишком молоды для того, чтоб просто сидеть на скамейке под деревом, словно старик.
Дерек только плечами пожал. Господин Ауфхорн был прав — но он не знал всей истории. Если жизнь кончена, то незачем дергаться, пытаясь делать вид, что это не так. Дерек потерял жену и ребенка, отомстил за их смерть и смирился со своей судьбой.
Вот и все.
— Я слишком многое утратил, господин Ауфхорн, — лениво произнес Дерек. — И теперь просто жду, когда все закончится. Согласитесь, я выбрал для этого чудесное место.
Отсюда действительно открывался замечательный вид на Вараджийскую бухту. Белые домики в рыжих шапках черепичных крыш теснились, поднимаясь на гору — деревья опутывали ее кудрявой зеленой шерстью, делая похожей на спящее животное. Внизу толпилось бесчисленное множество кораблей и корабликов со всего света, ветер трепал пестрые флажки на мачтах, и волны лениво набегали на каменистый пляж, чтоб спустя несколько мгновений уйти и вернуться.
— Но если чувствовать сиротство, то лучше в тех местах, чей вид волнует, нежели язвит, — произнес господин Ауфхорн. — Как вам, кстати, стихи Йанора Веккьо? Он ведь утверждает, что не поэт, а переводчик текстов из других миров.
— Неужели? — усмехнулся Дерек. Стихи ему понравились, а вот заявление их автора сразу навеяло мысли о лечебнице для душевнобольных.
— Литераторы вообще странный народ, — кивнул господин Ауфхорн и развернул газету: — Да вот послушайте. «Вчера в окружном суде слушалось весьма занимательное дело о плагиате. Истец, девица Мартина Цетше, заявила, что великий лекийский писатель Александр Роланд использовал сюжет ее романа о маге-некроманте. На здравое замечание судьи о том, что Роланд умер сто пять лет назад, девица ответила, что он наверняка воспользовался артефактами, чтоб заглянуть в будущее и украсть ее черновики…» — господин Ауфхорн вдруг отвлекся от газеты и зачарованным тоном, который появляется у старого ловеласа, вдруг увидевшего юную прелестницу, проговорил: — Взгляните, друг мой, что за цветок!
