Войдя в гостиную, я заметила до боли знакомый силуэт.
– Шестнадцать тон! Я рада тебе.
– Лешка! Я уже подумал, что ты останешься у Паши. Даже понадеялся. А ты здесь… Но я тоже рад тебя видеть. Присаживайся рядом, пожалуйста. Расскажи про свой день.
Он внимательно выслушал меня. Я знала, что Шестнадцать тон никогда не бросит меня в сложной ситуации.
– Леш, твои родители приняли факт зачатия тебя как должное. Твоя мать не сделала бы аборт. Она не брала во внимание такой вариант. А знаешь почему? Это выходит за рамки мироустройства твоих родителей, которые, прямо скажем, узкие. Они не стремились дать тебе лучшее и больше, чем у них самих есть, потому что сами росли в таких условиях. Но они верили, что, когда ты вырастешь, ты займешь роль тягловой лошади этой семьи. Они верили, что ты будешь пренебрегать собой ради них. Им так удобно. А ты отказалась. Заявила о своей личности – они обиделись, ух, как обиделись. Знаешь, о чем это говорит?
– Не знаю, Шестнадцать тон.
– Они не любят тебя. Никогда не думала об этом?
– Это уже слишком даже для тебя, Шестнадцать тон! Хватить пороть чепуху. Уходи.
– По-твоему, любящий отец должен уделять больше времени бутылке, чем своему ребенку? Или любящая мать должна раздавать оплеухи за малейшие ошибки? Любящие родители должны делать из тебя подневольную служанку, обвиняя в эгоизме? Алексия, ты же видишь, что происходит!
– Уходи! Уходи! Уходи от меня! – кричала я, зажмурив глаза и заткнув уши. Я стояла посреди комнаты, и по лицу струились слезы от чувства обиды и брошенности. Казалось, будто меня чем-то обделили. Я почувствовала себя на краю обрыва, который не вижу, но чувствую всем нутром. И если я упаду, это будет конец. Никто мне не поможет.
Безумие, которое всегда с тобой
Темнота пугает меня своей неизвестностью. Даже когда взгляд мимолетно падает в темную часть спальни, воображение достает из своих глубин всевозможную нечисть, которую я видела в фильмах ужасов. И вот, я уже не в силах отвести взгляд от мрака. Кажется, он таит опасность и выжидает, когда я потеряю бдительность. Тогда-то он и выпустит чудовищ из своих глубин. Я включаю прикроватный ночник, чтобы быть в безопасности, под охраной света. Только после этого я могу успокоиться и уснуть.
Ночь не была спокойной и безмятежной. Засыпая, я услышала голоса мужчин и женщин. Они звали друг друга по именам, выкрикивали их, будучи в неосязаемом пространстве. «Рита! Аркадий! Коля!» Они казались реальными, будто проносились над моей головой. Кто-то двигал по комнате коробки. Из соседней комнаты слышались шаги. Шестнадцать тон? Нет, он не станет меня пугать. Приспешники моего расстроенного сознания? Да. Они не пугали меня, я знала, что эти галлюцинации не причинят мне никакого вреда. Несмотря на это, мне хотелось проснуться. Но конечности не слушались, как будто и вовсе существовали отдельно от меня. Единственное, что я могу, учащенно дышать. Но и это не помогло. Надо мной как будто сгущались тучи. В темной части комнаты стояла толпа безликих существ. Их головы были повернуты на меня.
