У Полины пробежали мурашки по спине от невидимого взгляда ведуньи.
– Спасибо, Фавра, мы учтём твои мудрые слова, – поклонилась Полина, увлекая за собой и Ваньку, который застыл и пялился на старуху. – Пойдём, чего встал, – шепнула она ему и потянула в сторону.
Каждый человек, вне зависимости от возраста и рода занятий мог бросить в костёр послание или прошение богам Миитланда. Считалось, что с уходящим в небо дымом они непременно будут доставлены по назначению. Прежде хорошим знамением являлось, если над священным костром пролетит ворон, спутник Одина и символ Первых людей. Вместе с мудрой птицей слова людей обязательно должны были достигнуть повелителей Миитланда. Теперь, когда эти птицы исчезли из Енкильмаала, люди могли надеяться лишь на дым и волю случая. Ну и на то, что Фавра поможет.
Полина с Иваном кинули в костёр, который грозно гудел и трещал огромными поленьями, обдавая их жаром, кусочки коры. Каждый нацарапал на них руны с заветным желанием. Огонь принял приношение, взметнув на мгновение пламя вверх, унося в сумрачное небо бересту. Девушка и опирающийся на неё парень задрали головы вверх, смотря на чёрный дым, струившийся ввысь.
– Как думаешь, боги нас действительно слышат? Читают наши слова?
Полина задумчиво промолчала.
Сзади уже подходили Эрик и Катя. Девушка светилась от счастья, щёки её рдели от смущения, не в пример Эрику, который побледнел и кидал злые взгляды на Полину с Иваном.
– Двинули отсюда! – потащила Полина Ваньку за руку.
– Тихо, не тяни так, я ж сейчас навернусь тут! – зашипел друг девушки, чуть не упав.
– Скорее давай.
Они быстро ушли прочь от костра и Эрика с Катей. Парень ревниво смотрел им вслед.
– Пойдём может на реку? Устала я от шума. Столько народу. Вон, – она подбородком указала на край площади, где рядом с грудой опустевших пивных бочек скорчился и блевал весельчак Тайко, – праздник превращается в вакханалию.
Площадь полнилась заметно опьяневшими жителями, которые устраивали нелепые танцы, горланили похабные песенки и громко хохотали над скабрезными шутками особо остроумных. Некоторые отобрали у музыкантов инструменты и теперь кто во что горазд играли на них, создавая кругом жуткую какофонию.
– Давай, – нехотя согласился Иван, – только прихватим один бочонок. Так, для настроения, – он с надеждой взглянул в глаза Полине, хватая с ближнего стола чьи-то забытые кружки, стоявшие среди обглоданных куриных костей.
– И как мы его потащим? Я и тебя и пиво должна буду нести?
