– Макаренко называет это методом взрыва, – авторитетно заявил Костя. – Это когда в результате психологического потрясения происходит переоценка ценностей и меняется жизненная программа.
– Так вот, никогда никакому Макаренко я бы не поверил, если бы это не произошло на моих глазах. На днях Сашка заезжал к нам. Я у него спрашиваю: «Послушай, что тогда с тобой произошло? Тебя как будто подменили». – «Ты знаешь, – ответил он, – мне вдруг стало безумно за себя стыдно. Когда вы оставили меня с тем мальчиком-инвалидом, я страшно разозлился на вас с мамой. Не зная, о чем с ним говорить, я спросил, какую музыку он предпочитает? Он ответил, что любит скрипичную, потому что когда он ее слушает, боль, которая его постоянно мучает, стихает. Я взял скрипку и начал играть. Я ведь, как ты, наверное, помнишь, ничего особенного исполнить не мог, разве что пару-тройку простеньких пьесок. Но тогда со мной случилось нечто такое, чему я до сих пор не могу найти объяснения. В какой-то момент мне показалось, что это вовсе не я вожу смычком, а кто-то другой, более талантливый и искусный, делает это за меня. Да-да, не смейся. Так хорошо я не играл ни до, ни после этого случая! Самое удивительное, что я никогда не разучивал ту мелодию, которую исполнял, но она показалась мне прекрасной… Так вот, играл и думал: «Как несправедливо! Он такой умный, такой славный и вынужден жить, корчась в муках. А я, кому все дано и природой, и родителями, растрачиваю свою жизнь впустую!» И тогда я твердо решил, что отныне все будет иначе. Хватит валять дурака – пора браться за ум! Ведь мне надо так много успеть сделать в жизни – и за себя, и за этого мальчика. Никому не хотел говорить об этом, но тебе, думаю, можно: я каждый год перечисляю одну месячную зарплату в Павловский детский дом инвалидов. Так меня потряс тот случай».
«Я горжусь тобой, сынок», – сказал я Сашке, а он мне в ответ: «Ты должен гордиться собой и мамой. Ну и еще немного Мишкой. Вы мне нотации читали, а он, для усиления воспитательного эффекта, бил, и это меня, пожалуй, куда больше удерживало от всякого рода проступков».
Нечто подобное, Сеня, ждет и тебя. Не может славный мальчик из прекрасной семьи, да еще и играющий на фортепиано, быть, как ты выразился, разгильдяем и лодырем. Просто ты его к труду почаще приобщай. А для убедительности я процитирую тебе живого классика Константина: «Творческое развитие личности в одном виде деятельности экстраполируется на все другие виды жизнедеятельности». Все с твоим внуком будет хорошо. Правильно я тебя, Костя, интерпретирую?
