Чуточку внимания – и ассоциация отыщется на любую букву. Поэтому пинг-понг можно продолжать столько, сколько нужно – при этом без особых усилий.
Проблемы начинаются, когда собеседники ленятся искать ассоциации, или же попросту друг друга не слушают. Тогда на «д» вам выдают Воркуту. А Вы на «а» – Джамбул. Это уже не общение.
* * *
– Откуда, простите? Из Перу?
– Из Перу.
Подумать только – из Перу. Перуанка, стало быть. По законам жанра мне теперь полагается что-нибудь про Перу выдать. Индейцы? Ацтеки, Майя? Или это в Мексике? Перу, Перу… Даже столицу не назову. Совсем ничего. Полный ноль – никаких ассоциаций. Удивительно. А я-то думал, что у меня на всё уже карточки есть. Быстро пробежал по Южной Америке:
Мексика: буритос, фахитос, мохитос.
Чили: Марсело Риос, виноград, Пиночет.
Аргентина: Марадона, танго, Наталья Орейро.
Бразилия: пропускаем, слишком просто.
Уругвай: Суарез.
Парагвай: Чилаверт.
Венесуэла: Чавез.
Эквадор: бананы.
Колумбия: кокосы.
Эквадор: экватор.
Панама: панама.
Перу – ???
На Перу карточки не было. Надо будет завести.
– В Перу на испанском говорят?
– Si. Вы по-испански говорите?
– Я только две фразы знаю: «Que hora es?» и «Donde esta el zapateria?»
Она засмеялась:
– Отличное произношение!
– Gracias!
Разговор пошёл. Предчувствие не подвело: она оказалась очень интересным собеседником и удивительным рассказчиком. Я слушал её, открыв рот. Про то, как в семнадцать лет она сбежала от родителей из Перу в Чехословакию, не зная ни слова, ни по-чешски, ни по-словацки, ни даже по-английски. Про то, как кубинские авиалинии (чего только в этой жизни нет) умудрились потерять её багаж – два огромных чемодана, в которых было упаковано всё её имущество. (Багаж отыскался только через несколько лет, почему-то в Берлине.) Рассказала, как спустя восемь лет уехала из Словакии в Венесуэлу и как пряталась с отцом от повстанцев во время военного переворота. Про поиски еды в Москве времён перестройки, про то, как на транссибирском экспрессе ехала в Пекин. И много чего ещё.
Готовый сценарий для фильма на три часа. Я слушал заворожённо, сопровождая её рассказ кивками, удивленными охами, улыбками, смехом. И всё же маленькая часть моего внимания по-прежнему была на другом полушарии: в родном ей Перу. Разгоняясь от подножья андских хребтов, мысли ветром продували просторы патагонских прерий, сквозь щели в дверных проёмах просачивались в дома, переворачивали всё верх дном, обшаривали полку за полкой – но не могли ни за что зацепиться. В домах никого не было. Лишь остывшие маисовые лепёшки, аккуратно уложенные в плетёной корзинке на подоконнике, выдавали, что здесь должны жить люди…
