– Да в Хватово, поближе! В Заборье далеко уж очень. Полдня ехать.
– Какое полдня? Электричкой три с полтиной часа. И там. Зато там белые, – во! Этож грибы, а не какие-нибудь маслята с опятами. Это, – он закрыл глаза, видимо представив себе сковородку с жареными грибами, помолчал и растягивая звуки произнес, – бееелыыее.
– М-м. – промычал Иван.
– А давай с нами, до Заборья, вместе поедем, места покажу…
– А! – Иван махнул рукой. – Давай!
Ему было всё равно, где потратить этот пустой воскресный день, а грибов хотелось хороших, серьезных таких аргументов для разговора с женой.
– Тебя звать-то как?
– Егор я, – шелестя купленными билетами, ответил грибник. – Ты не бойся, мы в лесу своих не бросаем. Пошли!
Взяв билеты, грибники заспешили на мост, постояли, покурив в ожидании электрички, и уже через десять минут, помечтав о чём-то, дружно спали в вагоне, который вёз их к неведомым грибным месторождениям. Сначала Иван пытался смотреть в окно, но тоскливый серый туман застилал грязно-желтый пейзаж и видны были только мелькающие, как палки, телеграфные столбы, стоящие вдоль дороги. От ритмичного мелькания столбов глаза Ивана закрывались сами. В голове лишь крутились мысли о том, что в Хватово он знал и лес, и подход к лесу, тропинки, идущие по лесополосе, да и местность была знакомая… А туда, куда вёз его Егор, он мест не знает… Наверное, зря он согласился… Хотя вдвоем ехать и собирать грибы веселее…
Так он думал, думал, и заснул под мерный стук колес.
Ему снилось что-то нервное, он вздрагивал то и дело, голова склонялась в корзинку, словно была готова отделиться и упасть в неё. Сон был какой-то странный: сначала перед ним стояла Нина в кухонном переднике, насупив брови, затем во сне перед ним летала пустая тарелка: он пытался поймать её, но она выскальзывала из рук. Потом во сне появилась грозная Тамарпална, Митина учительница, с огромной указкой в руке и от её слов задрожал весь воздух вокруг. Перед его лицом мелькали передник, тарелка, указка, он отворачивался, убегал, хватал корзинки – их было почему-то очень много, они мешались под ногами, путались и падали.
Затем он увидел лес и проложенные в лесу рельсы и шпалы, – он заблудился и шёл по ним, ища выход. Солнце садилось, а выхода не было, и лишь рельсы, мелькали как отточенные ножи в глазах, а шпалы убаюкивали своим мерным ритмом. Внезапно рельсы и шпалы кончились. Просто оборвались и всё. И кругом остался лишь темный лес с трухлявыми деревьями и низким колючим кустарником…
