Размышляя таким образом, Иван на узком тротуаре вдруг натолкнулся на старика, который выходил с соседней дорожки на широкий тротуар, ведущий к станции.
– Ух ты ж! Извините, – Иван отступил назад и посмотрел на него повнимательнее.
– Дак эхх, – кряхтел дедушка, тряся тряпичной сумкой, – ходють тут.
– О, у вас спичек не найдется, любезный? – Иван нашарил пачку сигарет в куртке, предвкушая носом кислый вкус утреннего табака.
– Дак, вот они, спички-то. Тута, – дед полез в карман пиджака. Пиджак был старый, изношенный, потёртый местами, но при этом держался как-то уверенно на плечах старика. Видно было, что пиджаку этому чуть меньше лет, чем самому хозяину.
Чиркнув спичкой и осветив лицо ночного незнакомца, Иван успел заметить только, что старик-то ещё не слишком стар, – он как будто немного сгорбленный, – а лицо вполне ещё живое, широкое, с длинными поперечными морщинами на лбу. Старик выхватил коробок из рук Ивана, и, потрясывая сумкой, заспешил в утреннюю темноту, шаркая не по погоде одетыми штиблетами.
Вокзал уже шумел. Электрички с металлическим скрежетом уносились в далёкое грибное пространство, электровозы медленно двигали одинокие дикие вагоны, словно собирая и возвращая их в стадо, пассажиры бегали с перрона на перрон, стуча тележками и размахивая корзинками. Невидимый и усталый женский голос бойко, но совершенно невыразительно объявлял очередную воскресную электричку.
Воскресенье гудело, и Чудов мечтал присоединиться к этому гудению, – он тоже захотел стать паровозом и собирать разбежавшиеся в разные стороны вагоны, важно и медленно подползать к перрону, пыхая невидимым паром, словно довоенный паровоз. Ему захотелось влиться в толпу грибников: вон их сколько, в плащах и сапогах, – продвинутые грибники; в кроссовках и с маленькими корзинками – юные любительницы грибов; старые, маститые грибники-профи, с узкими глазами в низко надвинутых шапках. О-о… Эти грибники точно заберут всё, что растёт в лесу. У них на кухне уже давно готов арсенал кастрюль и сковородок, чтобы варить рыжики, солить грузди и жарить опята.
Чудов себя считал середнячком – так, грибником поневоле.
Стоя в кассу за билетами, он заглядывал в корзинки своих соседей. Перед ним брал билет высоченный мужик, таких же примерно лет, что и Чудов. Тот заметил любопытный взгляд Ивана, улыбнулся широкой и довольной улыбкой.
– Что, за грибами? – низко спросил он.
– За грибами, – заглянул ему в глаза Иван.
– Куда едешь? В Заборье? Или в Устюжное?
