— У графа получишь, — угрюмо проговорил один из пацанов.
— Для нас честь ремонтировать «Аврору» бесплатно, — объявил инженер, — товарищ командир.
— Я не товарищ, а господин. И не командир, а старший помощник, — непроницаемо отозвался Колчак. — Сейчас, господа, прошу всех наверх. Флаг пока возьмите с собой.
Не совсем понимая ситуацию и стараясь вникнуть в столь мгновенное ее изменение, коммунисты двинулись к дверям.
— Вообще-то мы не договорили, Николай Павлович, — сказал Шурка.
— Обращаться потрудитесь по уставу, старшина второй статьи. Потом договорите. Нет, вот к этому трапу, пожалуйста…
— Мы давно ждали, когда вы пойдете на Москву, товарищи! Мы знали, что это должно произойти!
— Вот и отлично.
На палубе Колчак отпустил внутренний ограничитель и загремел:
— Вахтенные!!! Проводить гостей с корабля! Боцман! Базар на палубе!!! Повторится — повешу!
Несколько ошарашенные и сбитые с толку такими проводами, делегаты партийной организации кучкой спустились на причал. Они не учли одного — застарелой ненависти офицеров к любым политработникам и партсобраниям.
— Пр-риготовиться к отходу! Старшине второй статьи Бубнову — сутки ареста! Снять ремень и в трюм мерзавца!
Оплеванные коммунисты развернули митинг на стенке.
Возвращавшийся Ольховский со свернутым в трубочку листом вежливо с ними поздоровался, подозрительно взглянул на знамя и поднялся на корабль.
— Товарищи! Мы выполнили свой рабочий долг — вы можете продолжать ваш исторический рейс!
— Вам надо бороться с несознательностью и угнетением некоторых офицеров, товарищи!
— Я тебе покажу угнетение офицеров! — не выдержал Колчак и приласкал наган в кармане плаща. — Я тебе покажу семнадцатый год! — И напоказ переложил наган из правого кармана в левый. — Своей рукой шлепну… в самую патоку. (Ну и слова у меня, подумал он со злой смешинкой. Откуда что выскакивает.)
Вылезший вместе с матросами наверх Груня обнажил маузер и теперь растерянно поводил опущенным стволом, не зная, на кого его направить.
— Отберите у придурка ствол! Еще у него маузер увижу — руки оборву!
Груню мягко обезоружили и пихнули вниз:
— Вали от греха подальше.
— Отдать кормовой!
С причала раздалось:
— Вставай, проклятьем заклейменный!..
— Не дождетесь! Импотенты! Отдать носовой! Радист — музыку на отход: погромче!
— Весь мир насилья мы разрушим!..
— Бели вы совсем устали — сели-встали!!! сели-встали!!! — оглушила трансляция: маркони научился понимать музыкальные потребности начальства.
