Тайком она вспоминала невысокую брюнетку с пухлыми бёдрами и заметно преувеличенной грудью, с большими глазами, глядящими на мир как-то безыскусно и пресно. Этот взгляд будто говорил «всё итак ясно предсказуемо и обычно, будем и дальше просто жить день за днём». Эта молоденькая провинциалка, которой стали давать роли второго плана благодаря протекциям любимчика режиссёра, господина П., даже не подозревала, чем грозит её будничному счастью знакомство с Амали. Она добродушно смеялась, когда впервые протянула руку Амали после спектакля. Для опытной женщины провинциалка была раскрытой книгой, виделась на сквозь, вечно в окружении простых сельских парней, знавших два основных приёма обращения с девушкой.
Амали без труда маскировала от жены П. свою ловкую игру. Среди южных пальм, на берегу моря, оторванная от тех дней целой жизнью, Амали, как ей казалось, сочувственно думала о бывшей конкурентке. «Покинутая, она стала совершенной недотёпой. Но что поделать, в жизни выживает сильнейший, а слабый должен уйти подальше, чтобы не смущать своим жалким видом наслаждающихся всеми благами победителей». Амали чувствовала в себе холод бессердечности. Время от времени потягивая из воображаемого бокала вкус триумфа, она с удовольствием замечала, как много женщин обращает внимание на её красивого супруга, а владеет им лишь она одна.
Амали стала задумываться над тем, что за жуткий лохматый старик живёт в мансарде их дома. Ей казалось, что он специально с раннего утра начинает грузно ступать по потолку, греметь мебелью, что-то передвигая, роняя тяжёлые предметы. Доносился его захлёбывающийся кашель курильщика, фальшивое пение каких-то странных мелодий, похожее на гудение в водопроводных трубах, утробные звуки отрыжки и даже звон ночного горшка. Амали пыталась выкинуть безумца из головы, но всё же поинтересовалась им у хозяйки частного отеля.
– А, это господин Сильвестро Северо! Он скульптор, живёт у меня в мансарде уже несколько лет, – простодушно рассказывала супругам о своём причудливом постояльце Маргарита.
– Он абсолютно одинок, я никогда не видела рядом с ним ни женщин, ни мужчин, никого. Он весь и целиком предан искусству. Не бойтесь его – внешне он суров, но внутри совершенное дитя – в этом можно убедиться, проведя с ним сколько-нибудь продолжительное время. Я просто не могла отпустить его, когда закончился срок его постоя. Вся моя семья прониклась к нему любовью и теперь он живёт у меня просто так, в мансарде, где муж хранил всякий хлам. Мы очистили и обустроили её под мастерскую господина Северо. Сейчас он работает над новой скульптурой. Его не было несколько дней, потому что он ездил за необходимыми материалами. Он бывает невежественен, когда его захватывает творческий дух. Не переживайте, я поговорю с ним, попрошу, чтобы он не топал, словно слон.
