***
Подобных примеров, в том числе и в сегодняшней, окружающей нас жизни, очень много. Но это тема для отдельного исследования и рассматривать её мы не будем.
Разумеется, рассмотренные нами случаи формирования понятий Добра и Зла, красоты, «хороших» поступков и т.д. достаточно просты, их проявления гораздо более разнообразны, сложны и запутанны, чем в вышеприведённых примерах. Но в любом случае сознание за «хорошее» принимает действия, выражающие интересы какой-то большой силы, а за «плохое» – всё то, что противостоит этой силе. Просто эти ощущения формируются не путём логических рассуждений, а посредством бессознательного объединения множества неопределяемых информационных признаков в одно целое и выработки «обобщающего» ощущения. Того самого ощущения, которое является как бы фундаментом, той основой, на которой базируются все дальнейшие логические построения для той или иной конкретной ситуации.
Вообще, все «обычные» (словесные) логические рассуждения практически всегда «отталкиваются» от каких-то уже готовых, бессознательно сформированных понятий, которые как бы изначально понятны. Зачастую просто невозможно определить, какие выводы формируются бессознательно, а какие путём «чистых» логических построений. А также, далеко не всегда очевидно, какие же именно выводы правильные – «сознательные» или «бессознательные». Ниже мы ещё рассмотрим различные нюансы недостатков «обычной» логики и важности умения пользоваться бессознательными влечениями и возникающими ощущениями. А сейчас пока просто процитируем отрывок из «Войны и мира», где Лев Толстой описывает интересную особенность мышления одного из героев романа, особенность, выражающуюся именно в неразрывном переплетении «сознательной» и «бессознательной» логики:
«Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: “Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия”, или он не говорил себе: “Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч”; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было».
