Посольский корабль молниеносно спикировал к орбите планеты, минуя стальное кольцо, со стапелей которого уже сходил внушительный крейсер. Этот стальной исполин замер, накрывая тенью челнок делегации.
– Император не говорил о том, что планета производит свой военный флот, – озадаченно промямлил эмиссар, – Это… Сильно меняет дело.
– А что они сделают? – хрипло усмехнулся капитан Кирхе, – Наш флот уже давно в боевой готовности.
– Я полагаю, Вы рассчитываете на вторжение, – фыркнул Павел, массируя виски, – Хотите повторения Гиперионской катастрофы? Резни?
– Моя работа, – отрезал его Кирхе, – Не песенки о мире петь, Космидис. Я воюю. И запах плазмы и ощущение крови на руках всяко приятнее, чем провести очередной день в дрянном спокойствии.
Павел всем своим естеством испытывал отторжение, даже видя в иллюминаторе лишь мутное отражение явившегося капитана. Он часто встречал таких людей, часто видел, что они творят и чего добиваются, и лишь это знание помогает ему идти дальше. Это осознание: если он справится, даже подумает о возможности провала, всё пройдёт по самому жуткому сценарию. Буквально десяток лет назад Император предал священному огню Гиперион, непокорную колонию, возомнившую себя наследницей колониальной демократии. Жизнь древней колонии быстро оборвалась, едва к ней подоспел Императорский флот.
Павел дрогнул всем естеством, на мгновение почувствовав на себе холодный взгляд кровожадных императорских глаз.
– Вы мне противны, Кирхе, – после недолгой паузы ответил эмиссар, – Лучше проследите за работой связистов.
Он не заметил, как капитан отдал честь в той же шутливой манере и скрылся за стальными дверями, крайне недовольно что-то ворча.
Снижающийся корабль походил на величавого орла, что расправил свои крепкие крылья. Он нырнул в атмосферу планеты, с оглушительным рёвом опускаясь к исполинской башне, уходившей далеко за облака.
Там делегацию встречало кроткое зарево. Два красных светила едва ли несколько часов назад стали возвышаться над багровым горизонтом, что медленно красился в голубые и красные тона, точно некий озадаченный художник небрежно разлил краски на бумаге. Посол невольно зажмурился, когда его глаз коснулись лучи приветливых солнц, многим более приятных, чем тусклые и кровожадные лучи Терры.
Перед челноком расстилались бескрайние просторы. Далеко за краснеющей башней виднелись зелёные поля, рассечённые аккуратными дамбами и реками. Чуть ближе к башне возникали первые высокие белые здания, что, подобно башням Терры, уходили за горизонт, и множество трущоб, где ютились бедные колонисты.
