Космидис никогда не видел столь развитой колонии без щедрой помощи Императора. По крайней мере, добытая информация точно трубила о том, что Карфаген широко урбанизирован, хотя не лишён классовых конфликтов – Павел видел несколько фото, на которых рабочие, всего лишь пытавшиеся добиться поблажек со стороны деспотичных буржуа, были расстреляны подоспевшими силами карфагенян.
Челнок аккуратно опустился на округлую платформу. Вместе с опускающимся трапом вырвался густой дым, быстро окутавший внушительный коридор, уходивший прямиком к огромным сводам башни. Вскоре из хватки дыма выбрался господин посол, закутанный в просторную алую тунику. К собственному удивлению Павел смог разглядеть в дымке лишь один человеческий силуэт. Обычно на встречу с императорским послом выходила вся колония, давался целый праздник в честь скрепления договора между колонией и Императором, длань которого ласково окутывала всё новые и новые миры.
Из дымки вышел высокий и статный человек в белом военном мундире. На первый взгляд он был не особо приветлив, весьма угрюм и мрачен. Несмотря на поклон посла, он приблизился почти вплотную и протянул руку. Павел, обращая недоумённый взгляд на молчаливого человека, неуверенно пожал её.
– Мы давно не видели людей откуда-то извне, – слабо улыбнулся колонист, – Я Лука Нотар, секретарь Правящего Совета.
Слова Луки ввели эмиссара в самый настоящий диссонанс. Правящий Совет? Неужели где-то в галактике ютилась сгнившая человеческая демократия? «Удивительно, – невольно отметил Павел, – Терры коснулась рука Императора, демократия не была способна выполнить его планы.… Здесь же она теплится!»
– Правящего Совета? – переспросил Павел, стараясь прочистить горло.
– Правящего Совета, – подтвердил Лука, – Правящего Совета Нового Карфагена. Ранее у нас была колониальная администрация, что не была способна справиться с растущими потребностями колонии.… И генерал Алексий Комменген захватил власть двести лет назад, объявив себя императором человечества. Но поглядите сами: оно пришло на пользу. И лишь после смерти императора нам удалось дать начало чему-то новому.
Всё больше вопросов шли в седую голову Павла, но вовсе не ответов.
– Новый Карфаген… – покатал он название на языке, – Я припоминаю подобный проект, но, помнится, стартовал он ещё в двадцать восьмом веке. Но я нигде не видел отметки…
– Именно так, – кивнул советник, направляясь к коридору, – Проект назвался различно. Илион, Карфаген, Византий… Он сменил великое множество названий, но остановились на Карфагене – вероятно, Георгий Аргир закладывал в этом какой-то свой смысл.
