Обманула меня Ленка, короче, в пастуший день. Вечером прикидывалась больной, говорила не пойдет никуда, заболела, а тут в последний момент – на, припёрлась.
– Ну чего, Есь? Можно мне с вами? – спросила Ленка.
– Чего нет, можно.
Теперь уж один я шёл впереди, а все остальные подальше. Я замахивался кнутом на колючки репейников. Иногда получалось сшибать их макушки – они валились безразлично, как будто и не были частью репейника, а так, просто прислонили их.
«Осторожно, на мины не напоритесь», – сказал Елисей. Коровы гадили всю дорогу. Я всё представлял, а что если и вправду это не просто дерьмо коровье, а мина – ещё и какая-нибудь кислотная. Вот воткнешь в неё, свежую, ботинок, и его как разъест за три секунды. Я осторожно волочил свой кнут по буграм; он плёлся за мной, извиваясь белёсой змеёй.
Место, где стадо останавливается на водопой, называлось Красный овраг. У подножья оврага текла речка, мелкая, но резвая довольно. «Овраг как овраг, красного в нём ничего не было. Почему так называется, не могу никак понять», – бубнил я себе под нос. Девки рассказали, что есть ещё зеленый, жёлтый и мраморный овраги. Все они один за другим располагались вниз по реке. Но чего они так назывались, мне никто не хотел объяснять.
– Вот Мраморный – знаю! – голосила деревенская Танька. – Потому что там родник, чистый-чистый, из-под плиты мраморной бьёт. Если Еська разрешит, до него погоним стадо.
– Посмотрим, – хмурился на коров Елисей, закусывая новую травинку.
Мы вброд перешли речку, взобрались на холм и легли полукругом, чтобы лучше глядеть за скотом. У меня в куртке завалялись конфеты, я предложил:
– Будете барбариски?
Меня как будто и не слышали. Деревенская Таня приставала к Елисею: «Пойдёшь, пойдёшь в «Дашки» в пятницу?» Елисей жевал травинку, водил по земле кнутом, смотрел долго на Ленку и отвечал:
– Как пойдет, может в баню пойду лучше. Или на «стройке» буду.
Солнце начинало припекать. Посвистывал ветер, стрекотала трава.
– Есь, – спросила Ленка, – а коровы не уйдут?
– Не, сейчас они пить хотят. Через пару часов, может, погоним их вниз.
– Вниз? – переспросил я.
– По реке. К водохранилищу.
«А низ у реки – это вправо или влево?» – стесняясь своего вопроса, пытался я сам сообразить.
Потом Елисей достал сигареты «Пегас» из своей спортивки, закурил. Рядом с ним сидела деревенская Танька, она смеялась дурой безостановочно, тоже сигареты достала. У неё стрельнула Ленка, а Танька московская отказалась. Потому что спорт у неё. Она занималась легкой атлетикой, соревнования выигрывала, мостики делала, на шпагаты садилась, ей не до сигарет совсем.
