Всюду толпились люди. Алиса задыхалась, злилась, протискивалась. К полыхающему солнцу тянулись клубы испарений. Мусульмане, индусы, сидхи парсы и светлокожие, возвышающиеся, растерянные европейцы. Все вязкой, медленной рекой тянулись к шумной улице. Гул, визг тормозов, непрекращающиеся, пронзительные сигналы. Улица. Желто-зеленые тук-туки, такси, автобусы. Все кипело, плавилось, кричало, тянуло руки, казалось клубком запутавшихся змей, червей, или крыс.
Мысли Алисы путались. Хотелось остановиться, закричать, исчезнуть.
Господь Бог поселил человека в Эдемском саду, чтобы он возделывал сад и заботился о нем.55 Господь Бог заповедал человеку: «Можешь есть плоды с любого дерева в саду, но не ешь с дерева познания всего…»56
«Тогда женщина увидела, что плод дерева был хорош в пищу и приятен на вид, и что дерево было желанно, как источник мудрости; и она взяла один из плодов и съела…»57
«И Господь Бог изгнал ее из сада Эдем…»58
-Miss! Miss!59 – позади послышался голос.
Кто-то схватил ее за руку. Алиса рассержено обернулась. Перед ней стоял неопрятный, тощий индус. Он был босым. Алиса едва сдерживала отвращение, гнев и страх. Посмотрела, как затравленный хорек. Мужчина немного смущенно улыбнулся и протянул ей телефон. Очевидно, Алиса его выронила, или забыла где-то. Стало стыдно за свои эмоции. Вытянула из кармана джинс несколько измятых банкнот, но мужчина отступил в толпу, показывая жестами, что ничего не хочет в качестве награды.
Купила билет и зашла в старый лиловый автобус, украшенный множеством золотых надписей и огромными павлинами, нарисованными вдоль кузова. За рулем пожилой, опрятный водитель в идеально выглаженной, белой рубашке. Расположилась в самом конце салона, у окна. Стекла не было, вместо него блестящие ограждения из толстых, никелированных трубок. Автобус быстро наполнялся пассажирами. Свободных мест не осталось. Даже проход заполнили люди, огромные сумки и тюки. Водитель закрыл дверь.
Старый двигатель взревел. Алиса почувствовала жар, исходящий из-под сидения. Где-то под ногами, завертелись и заскрежетали сцепляющиеся шестерни. Автобус неожиданно резко рванул вперед, не обращая внимания на окружающую его толпу. Водитель кричал, высунувшись из окна и ругался на пешеходов, носильщиков и уличных попрошаек.
Автобус вырвался на широкий бульвар, который протянулся вдоль моря. Бирюзовые волны бились о бетонные волнорезы. По набережной прогуливались люди, мерцающие сквозь редкие, аккуратно постриженные деревья. Вполне уютные, светлые многоэтажки задумчиво смотрели на горизонт. После вокзальной суеты, все казалось тихим и умиротворенным. Даже духота отступила: автобус мчался, почти не останавливаясь. По салону гулял приятный, чуть солоноватый ветерок. Где-то, среди бетонных глыб набережной притаились грубые, самодельные хижины с серыми, плоскими крышами.
