Когда мы отъезжали, мужик вдруг рванулся и вскочил на ступеньку автобуса, но был сдернут оттуда детиной в бушлате, ласково приговаривающим:
– Ну, куда? Куда, Федот Иваныч?
(Вот и все. Нет у меня никаких пояснений, ни комментариев к эпизоду с бессловесным мужиком, обеспамятевшим от животного ужаса, что застыл в его выпученных глазах, и с ражим молодцем, потешающимся игрой в кошки-мышки.)
Я уснул, сидя в кресле, и проснулся на границе между Северной и Южной Осетией. Здесь проверяли всерьез. Собрали паспорта и понесли к себе на компьютер.
За окном слышалось бушевание ветра.
Я спустился в открытую дверь. И впрямь обвевает ночной горный бриз, но с чего этот неумолчный штормовой шум?
Потом догадался: внизу, за домиками поста, шумно скатывается невидимая в ночи река.
По другую сторону шоссе – крутая стена скал и бетонные колонны непонятной в темноте эстакады.
Пограничник с автоматом предупреждает не отходить от автобуса.
У меня возник вопрос к нему: где тут туалет?
Он кивнул на классическую будку отхожего места за оградой, отделяющей пост от шоссе:
– Вон у таможенников.
Поблагодарив, я направился к ней, однако, сваренная из труб калитка в ограде не подается.
Когда, вскарабкавшись наверх, я балансирую на верхних трубах, от домика таможни несутся вопли с матюками и, вдогонку, хлопок пистолетного выстрела.
(Сосунок недоношеный с твоим пугачем-пукалкой! Не слыхал ты как ГРАДЫ пуляют.)
Я спрыгнул обратно, откуда влезал. Возвращаюсь к пограничнику с почти тем же вопросом:
– А другого туалета тут нет?
Он лишь молча качает головой, держа меня под прицелом внимательных глаз.
Пришлось отправиться в классическое дорожное место—за корму автобуса—излить свое разочарование неудовлетворительным устройством мира, в котором, скрывшись от глаз попутчиков, оказываешься на виду у «жигулей», что дожидается когда их пропустят в Северную Осетию…
Ночь проходила и сменялась утром. Пассажиры засыпали и просыпались. Водители сменяли друг друга и только автобус все бежал и бежал скакуном-мустангом по дорогам Грузии, покуда не взовьется—с интервалом в 30 – 40 минут—лассо милицейского свистка, сбивая автобус с темпа и вызывая хор рефлективного "Ва!" пассажиров.
Грузия. Мекка российских столпов прекрасной словесности. Побудут, вдохновятся, воспоют. Пушкин, Толстой, Булгаков – много ли б они натворили не посетив Кавказ?
От Лермонтова б вообще ничего не осталось, кроме поэтического вранья про "свинец в груди поэта", тогда как Александру Сергеевичу, на спровоцированной им самим дуэли, пуля угодила гораздо ниже – в пах.
