Повинуясь серпам жнецов, рожь подрезалась податно. Жнецы продвигались вперёд и вперёд. За ними мертвенно лежали головастые снопы, наполовину утопая в торчмя торчащей, колючей жниве. Количество снопов, за жнецами ложилось по-разному: за отцом много, за бабушкой поменьше, за Минькой и Манькой еще меньше, а за Санькой совсем мало.
– Нынче год, жнём, а на будущее лето не знай будем ли жать-то!? – мечтательно заметила бабушка. – Бог даст, в этом году с хлебушком будем, а на тот год, незнай уродится ли! – с сомнением добавила она.
– До того лета доживём увидим, что посеешь, то и пожнёшь! – возразил ей, несогласный с ней Санька.
Истопив печь, наварив жирных мясных щей и напекши пирогов, мать, наложив всего этого в кошель, а щи в кувшин, напутствовала Ваньке:
– Ступай, неси обед жнецам в поле. Загон-то наш ты чай знаешь – у колодезя концом в луговину упирается, ты сразу найдёшь.
Ванька, знавал этот загон. В прошлом году осенью, он с отцом на ржаном севе этот загон боронил. Но точное расположение его за год запамятовал. Идя по заросшей, лебедой и диким цикорием полевой дороге, он смутно представлял, где же в действительности их загон. Полевая дорога не прямая, а всегда извилиста и притом по обе стороны обросшая стенами высоченной ржи. Из-за малого роста Ваньки, как нарочно рож упрятывала от Ванькина взора все ориентировочные предметы: кусты у колодезя, сам колодезь и копошившихся жнецов.
Исходил Ванька полполя, а своих так и не нашёл. Его пугала мысль, что он совсем, до самого вечера не найдёт свой загон. Изголодавшие свои родные жнецы обессилят, усталые вынужденно бросят работу, проклиная его Ваньку за то, что он не принёс им обед. От таких тяжких, мыслей и от горькой обиды Ванька заплакал, рукой размазывая по лицу грязный пот.
– Ты что паренёк плачешь? – спросил его повстречавшийся мужики.
Ванька, рыдая, сквозь слёзы, объяснил своё горе.
– Так ваши, отсюда совсем близко жнут, иди провожу, и он довёл Ваньку до своих. Обрадованный Ванька чуть не бегом побежал, завидя родную семью, он даже не чуя тяжести ноши – кошеля за спиной, и кувшина в руках. Увидя заплаканного Ваньку, семья шутливо посмеялась над ним, а он запоздало всхлипывая, положив кошель под телегой побежал к пруду умываться.
Перед обедом, отец заставил Ваньку стаскивать снопы по десяткам, а перед самим обедом отец сложил снопы в десятки, чтоб количество нажатых снопов легче было сосчитать и снопы на случай дождя не проросли бы.
