Потом еще много раз оно приходило ко мне во время причащения тела и крови Христовых. А бывали случаи, что и нет. Но всякий раз принятие святых Христовых Таин – всегда событие, великая награда и большая милость. Это праздник души, и я понимаю сейчас людей, которые в храме поздравляют друг друга. Теперь и сам никогда не стесняюсь сказать эти слова человеку, отходящему от чаши со скрещенными на груди руками. Бывая за литургией, но не причащаясь, я всегда по-доброму завидую причастникам – счастливые люди! Радуюсь за них и тоскую, что сегодня, увы, не мой день. Хотя, а что мне мешает?
Однажды во время очередного трудничества в монастыре на воскресной Божественной литургии я случайно заметил, что мой старший товарищ Михаил Казанцев, с которым мы приехали в святую обитель, плачет. Подняв голову и закрыв глаза, он негромко вторил монашескому хору, а по его заросшей щеке медленно катилась слеза. Он старше меня и к православию пришел раньше, но мне тогда показалось это удивительным. Взрослый, давно не пьющий мужик плачет на церковной службе. Что переживал он в тот момент? Меня до такой глубины так пока не пробирало.
Спустя годы, я сильно согрешил, и по грехам моим меня справедливо не допускали до святого причастия. Я продолжал ходить в храм и исповедоваться. Но к чаше, увы. Однажды на службе мне стало очень обидно и стыдно за себя. Зачем я наказал себя, лишив этой великой радости? Она много важнее и ценнее, чем та, которую я испытал при своем грехопадении. Теперь стою здесь, в углу храма, и все, что мне позволительно, это лишь молиться и видеть, как причащаются другие. Какие они счастливые, какие они молодцы! А мне, слава Богу, за возможность лицезреть благочестивых людей и присутствовать за литургией. Когда священник с ложицы давал причастникам святые дары, мне казалось, что я чувствую запах и вкус частиц. Ну почему я не с ними?! В этот момент заметил, как по моей небритой щеке покатилась слеза.
Года через три, после крепкого раскаяния, батюшка по великой милости и своей душевной доброте благословил мне причащаться со словами, дескать, чтобы не отвернуть меня от церковной жизни. Сколько радости было в моем сердце! Я не верил своему счастью. Казалось, перспективы у меня не обнадеживающие. Навсегда запомню этот весенний пасмурный и праздничный день. Было Благовещение, 7 апреля, день рождения моего деда – человека, при жизни глубоко верующего. Приняв святые дары и осознав, что случилось еще вчера казавшееся невозможным, я остаток службы в одиночестве плакал. Но на сей раз это уже не были эмоции отчаяния. Слезы радости и благодарности долго не сходили с моих глаз. Слава Богу, я причастился, слава Богу, я вернулся! Я плакал и ничуть не стеснялся окружающих. Наверное, кому-то из них тоже показалось странным, что взрослый мужик стоит посреди храма, а по его щекам текут слезы.
