И вот однажды вечером резкий звонок в дверь подкинул Веру Петровну с кресла, на котором она, уютно устроившись с ногами и накрывшись пушистым пледом, сидела и читала своё любимое «Воскресенье» Толстого.
«Господи, что там случилось!» – давно уже никто не нажимал её звонок, и тяжёлое предчувствие закралось в душу Вере Петровне.
Приоткрыв дверь, она увидела Клаву. Не обращая внимания на подчёркнуто отчуждённое лицо Веры Петровны, Клава, радостно блестя глазами, выпалила:
– Вера Петровна! Пёс вернулся! – она смотрела на неё с таким радостным возбуждением и, вероятно, ждала, что та, услышав такое известие, сейчас же подорвётся и помчится сломя голову вместе с ней к собаке или хотя бы засыплет её разными вопросами, улыбнётся, обрадуется, наконец. Клавке очень хотелось стереть с лица Веры Петровны маску отчуждения и просто порадовать её.
Но Вера Петровна, дрогнув было, тут же взяла себя в руки;
– Спасибо, Клава. Я позвоню его хозяйке, – и стала закрывать дверь.
– Какой хозяйке? Вера Петровна! – Клава чуть не расплакалась от обиды, но дверь уже закрылась перед её носом.
«Змеюка поганая, стерва, сволочь!» – ругалась про себя Клава, поднимаясь по лестнице. Она еле сдерживала слёзы от обиды, ведь она так хотела порадовать свою соседку, всего-то на всего. Она чувствовала себя виноватой после пропажи собаки и ей так хотелось искупить свою вину.
Закрыв перед носом Клавы дверь, Вера Петровна, почувствовав, что сердце её неистово заколотилось, присела, чтобы успокоиться.
«Опять этот пёс, опять этот пёс!» – в панике метались её мысли. Стоило ей только услышать про него, как так долго и тщательно выстроенная ею спасительная стена, снова готова была рухнуть.
«Что же делать? Господи, что же делать?»
Подойдя к глазку и заглянув на лестничную площадку, Вера Петровна никого там не увидела.
Тогда она подошла к окну и, выглянув из-за шторы, увидела его напротив своего окна. Он лежал, свернувшись, на мокром, раскисшем газоне и, казалось, дремал. И, как будто почувствовав её взгляд, поднял голову и посмотрел, как ей показалось, прямо в глаза.
Она, испугавшись, отшатнулась от окна и, прижавшись спиной к стене, замерла, затаив дыхание.
«Боже мой!»
Вера Петровна была в панике. Она заметалась по комнате и, подскочив к письменному столу, выдвинула ящик и стала лихорадочно в нём рыться, ища бумажку с записанным телефоном синеглазой женщины. Найдя записку, она кинулась к телефону и начала лихорадочно набирать номер.
