«Если позвонить его матери, то это будет признание в собственном бессилии. Хотя, собственно, чего в нем признаваться. Оно вон и так налицо. Точнее, на ноге. Загипсованной».
Юлия давно уже поняла, что эта школа дана ей свыше в виде наказания за ее собственные школьные проделки. Чтоб она почувствовала себя в шкуре географа.
* * *
Возле учительской стояла завуч, Надежда Николаевна, прозванная Кубиком Рубика за свое плотное телосложение без всяких выпуклостей и сужений. Она отправляла всех учителей в кабинет физики.
– Рабочее совещание. Ненадолго. Юлия Павловна, вон туда.
В кабинете Галины Владимировны Карташовой столпились учителя. Ночью здесь лопнула батарея, линолеум уже был отодран, сушили плиты ДСП, покрывающие пол. Перед учителями стояла, широко расставив ноги, разгневанная директриса.
– Ну что, все собрались? – строго спросила она, досадливо откинув за плечи длинные пряди наращенных волос.
Завуч быстро пересчитала народ по головам:
– Все почти.
– Так, дорогие вы мои! – угрожающим тоном начала директриса, – Два дня назад всем классным руководителям был проведен инструктаж. В конце каждого рабочего дня проверять, закрыты ли окна и форточки! Морозы сильные, батареи нагреваются так, что задеть нельзя! На них попадает холодный воздух – перепад температур. Посмотрите, целый кусок батареи отлетел. Но вам, как об стенку горох! Кто-то отнесся к инструктажу серьезно? Я вас спрашиваю? Отнесся?
Учителя стояли, понурив головы, и глядели себе под ноги, как пингвины, насиживающие яйца. Директриса раскалялась все больше и буквально плевалась словами:
– Посмотрите, Галина Владимировна, к чему привела ваша халатность. Ремонт здесь был проведен полгода назад. Недешевый, надо сказать, ремонт. Вам что, трудно было вчера проверить, закрыты ли окна в вашем кабинете?
Юлия Павловна взглянула на Карташову, та тряслась в рыданиях, некрасиво скривив рот. Было ясно, как день, что батарея не могла разорваться из-за открытой форточки. Просто эта версия была наиболее удобна для директрисы. Интересно, когда промывали в последний раз эти старые радиаторы?
– Из своей зарплаты будете возмещать школе ущерб! Это всем понятно? Я спрашиваю: всем понятно?
Юлии было непонятно. Она с усмешкой посмотрела на директрису. Та словно споткнулась об ее прямой взгляд и недоуменно подняла нарисованную бровь.
– Разговор окончен. Идите по рабочим местам!
* * *
– Меня поражает, как учителя терпят такое отношение к себе, – говорила на следующий день Юлия вполголоса Наталье Сергеевне, учителю математики, которая тоже пришла сюда совсем недавно. Они сидели вдвоем в пустой учительской. – Это же ужас какой-то. Запуганные все. Не смеют слова сказать. Это не директор, а бронетанк! А как она на ученицу рявкнула: «Ррёт закр-рила!»…
