Наталья округлила глаза, приложила палец к губам и кивнула головой на дверь. Юлия подошла на цыпочках к двери и резко открыла ее. Ручка двери ткнулась ровно в мягкое место председательницы профсоюзного комитета, солидной пожилой дамы, носившей, наверное, с восьмидесятых годов, пышную «химию» в стиле Пугачевой.
– Ой, извините, Зинаида Степановна, я нечаянно. Поторопилась просто.
– Да, ничего, ничего. Я сама виновата. Замешкалась тут, – председательница профкома быстро замяла свое смущение и важно прошествовала через учительскую за журналом.
Чуть позже Юлия узнала, что Зинаида Степановна – близкая подруга директрисы.
Ночью Юлия вдруг проснулась. Откуда-то доносились приглушенные всхлипы. Кажется из комнаты дочек. Она встала и выглянула в коридор. Точно: или Лера, или Ксюша. Маленькая Полинка пока что спала в родительской спальне.
Юлия тихонько вошла в комнату к старшим. Плакала Ксюша, укутавшись с головой одеялом. Лерка сладко посапывала, широко раскинув на кровати руки и ноги.
Юлия села на край Ксюшиной постели, приоткрыла одеяло, погладила дочку по голове:
– Ксюшенька, милая моя, ты чего? Что случилось?
Ксюша еще сильнее уткнулась в подушку, плечики затряслись от рыданий.
Юлия легла к ней под одеяло, обняла и шепотом начала строить предположения:
– У тебя ничего не болит?
Дочка отрицательно помотала головой.
– Сон грустный приснился?
Снова не то.
– В школе что-то неприятное?
Отрицания нет. Ясно. Осталось выяснить, в чем именно проблема.
– Оценку плохую получила?
– Нет.
Хорошо, уже появились слова.
– Кто-то обидел тебя?
Ксюша наконец оторвалась от подушки и, давясь слезами, сказала:
– Мама, здесь все очень злые!
– Ну, кто все? И учительница? И все-все девочки? Ты ведь подружилась, вроде бы, с Элей?
– Ирина Михайловна так-то не очень злая, но она несправедливая. И в свисток все время на уроке свистит.
Юлия в полутьме удивленно посмотрела на дочь:
– В свисток?! Зачем?
– Не знаю. Чтоб ее слышно стало.
– Да уж…
В классах Юлии свисток бы уже не помог. Надо одновременно и рупор, и кляпы.
– Ну, а девочки из класса? Что, совсем не общаются с тобой?
– Лучше бы вообще молчали! – Ксюша снова заплакала, – Там несколько есть очень противных. Маша мне говорит: «Фу! Не подходи ко мне». А Ангелина и Алена сказали, чтоб я мимо их парт не проходила. А где мне ходить? Там всего два прохода так-то!
Юлия притянула дочку к себе и поцеловала в макушку. Ей самой остро захотелось плакать.
Лера быстро освоилась в своем пятом классе. Она была бойкой, в обиду себя не давала. В первый же месяц завела себе подружек и бегала с ними вечерами. Ксюша росла скромной, домашней и ласковой. В Раздольинском третьем классе было всего восемь человек и добрейшая учительница Валентина Николаевна. Ксюша там была лучшей: в основном, «пятерки», изредка «четверки». В Солнечном она попала на другую учебную программу и оказалась двадцать седьмой по списку… Еще и учительница в свисток свистит.
