Слава богу, закончились…
Она с трудом расцепила пальцы, крепко сжимавшие поручни ограждения, и пошла дальше.
Вахтеры выгоняли посетителей в одиннадцать, а жильцам общежития можно было вернуться до полуночи. Юля бродила по близлежащим улочкам и выжидала время. Из-за ствола старого тополя она увидела, как вместе с последними гостями вышел из двери Андрей. Когда он скрылся за углом общаги, Юля покинула свое укрытие и поднялась на крыльцо.
– Ты где была? – накинулись девчонки, едва она переступила порог комнаты, – Тебя Андрей искал! Волновался!
– Он бросил меня.
– Не может быть! Просто поссорились, наверное? – недоуменно спросила Марина.
– Нет. Это конец. Не разговаривайте больше со мной сегодня, пожалуйста, – попросила Юля.
Она разделась, легла в постель и развернула сложенный вчетверо листок. Там был неоконченный стих:
Она пила вместе с ним.
Их руки лежали рядом.
Но бокал опустел,
И она позвала его взглядом.
И когда секунды застыли,
Как капли росы на кустах,
Он почувствовал горечь в сердце своем
И пепел в ее волосах…
Хотя, почему неоконченный? Вполне завершенный…
Юля сложила руки на груди и закрыла глаза.
Весь следующий день она пролежала в кровати. Не хотелось ни пить, ни есть, ни разговаривать. Девчонки, понимая ее состояние, не приставали.
Вечером пришел Кудрин. Отпустив несколько дежурных шуток девчонкам, он прошел за занавеску, отделяющую кровати от остальной комнаты, сел на Олину кровать и с сочувствием посмотрел на бледную зареванную Юлю.
– Я его выгнал, – сообщил он, – давно уже надо было.
– И где он будет жить?
– А мне пофиг. Пусть идет к этой кобыле в худых колготках.
Юля затряслась от смеха. Потом опять заревела.
– Козел он. Плюнь на него, – посоветовал Мишка.
Юля слабо взмахнула рукой, прося его замолчать:
– Не надо. Не говори. Пусть у него все будет хорошо.
Мишка вздохнул, посидел еще немного и ушел.
Через неделю он пришел снова и испугался, увидев Юлю. Она похудела до того, что впали щеки, ее большие темные глаза печально блестели на бледном личике. Марина сообщила Мише, что Юля всю неделю не ходила в универ, что она почти ничего не ест и без конца плачет. Мишка уговорил Юлю выйти на прогулку.
За эту неделю снега стало намного меньше. Кое-где в парке уже появились проталины. Было тепло и сыро. Над тающим снегом курился легкий парок. Мишка вдруг свернул с тропинки, перепрыгнул через полосу снега на большую проталину и наклонился к земле. Вернувшись, он раскрыл перед Юлей ладонь: на ней лежали скрюченные, только-только пробившиеся сквозь прошлогодние листья подснежники с плотно сомкнутыми лепестками. Девушка осторожно взяла их.
