Андрей неуклюже обнял ее за плечи и наклонился к ее лицу так близко, что она почувствовала его горячее дыхание:
– Юль… – голос Андрея срывался от волнения, – Пожалуйста, будь со мной… У меня ничего в жизни больше нет, кроме тебя… Я клянусь тебе, что это навсегда. С первого класса… Я пробовал… Мне никто не интересен, кроме тебя… Будь со мной! Я очень постараюсь… Все, что ты захочешь…
– Да.
В этот длинный день вместились и окрестности педагогического университета, и камская набережная, и тенистый, заросший ландышами, дворик возле Дома писателей, и уютный скверик с чугунными решетками, изображающими сюжеты сказок Пушкина, и несколько трамвайных маршрутов, от конечной до конечной…
* * *
Андрей и Юля с трудом разняли сплетенные пальцы только после того, как шофер, потеряв терпение, крикнул: «Закрываю двери!».
Следом за автобусом взметнулся из пыли все тот же белый пакет. Ветер подхватил его и унес высоко в небо, даже не зацепив за нежно-зеленые ветви старых тополей, окружавших привокзальную площадь.
За май и июнь Юля получила больше писем, чем за предыдущие девятнадцать лет своей жизни. Некоторые были совсем короткие – просто зарисовки начинающегося лета, некоторые длинные – с рассказами об армии, с резкими мнениями о фильмах и книгах и, конечно, со стихами: Андрей не мог писать о своей любви прозой.
Метаморфоза, произошедшая с ним, удивляла Юлю. Внутренняя сила и стремление к свободе, наверное, были в нем и в школе, но подавлялись отчимом и матерью. Армия и теперешнее вынужденное одиночество будто распрямили его.
Андрей сообщил Юле, что решил поступать на автодорожный факультет в политехнический университет, что в местной школе ему дали старые учебники по физике и математике, а вот подготовить его к экзамену по русскому он просил свою возлюбленную. У них оставалось около двух недель между окончанием Юлиной сессии и вступительными экзаменами Андрея. Он собирался приехать на это время в Раздолье и пожить у отчима. Юля с нетерпением считала дни до начала каникул…
* * *
…Старый автобус с шипением остановился.
Юля захлопнула за собой дверь, выбив облака пыли из резиновых прокладок.
Вот он, родимый поворот! Как же она соскучилась по своему Раздолью!
Автобус уехал, Юля пошла по дороге в гору. Позади садилось усталое солнце. Впереди деловито вышагивала ее длинная тень.
Лето было в самом разгаре. Вдоль дороги цвел медовый донник. Высокие метелки злаков неподвижно висели над обочиной.
