Юля поставила перед Ракитиным тарелку с жареной картошкой и кружочком колбасы. Обычно у них бывала просто жареная картошка, но сегодня ради гостя они скинулись.
Все принялись за еду. Повисла долгая пауза. Юлю снова охватило смущение. Одно дело переписываться на расстоянии, придумывать разное друг о друге, мечтать… и совсем иное – оказаться рядом… Со взглядами, жестами, словами…
Женя решила разрядить обстановку:
– Вы надолго к нам? – степенно обратилась она к Ракитину.
Андрей мельком взглянул на Юлю, гонявшую по тарелке последний брусочек картошки.
– На последнем автобусе, наверное, сегодня уеду, – ответил он Жене и, отодвинув в сторону тарелку, сердечно поблагодарил девчонок за обед: – Это была самая вкусная картошка за всю мою жизнь. Честно.
– Это ты еще наших «нУждиков» не пробовал, – ляпнула Маринка. Юля сделала ей страшные глаза, но было уже поздно.
– НУждики?! – с интересом воскликнул Андрей, – Какое классное словечко! И что же оно означает?
Марина принялась рассказывать, как однажды из всех запасов у них осталось ровно два вида продуктов: картошка и мука. До стипендии надо было дотянуть еще пару дней. Им кое-как удалось наскрести денег на одно яйцо. Замесили тесто, нарезали кусочками вареную картошку и налепили с ней пельменей. По-хорошему бы надо было растолочь картошку с маслом, но масла, увы, не было. Есть это дивное блюдо никто не стал, но зато родилось такое вот красивое название – «нУждики».
– В армии, в нашей части, ваши нуждики бы влёт ушли, особенно пока мы были «духами»… – сказал Ракитин и взялся за гитару, – Но не будем о грустном! Что вы тут обычно поете? Давайте, начинайте, а я подыграю!
Юлька отрицательно покачала головой и попросила:
– Спой что-нибудь своё.
Андрей взял несколько пробных аккордов и, глядя Юльке прямо в глаза, запел низким глубоким голосом:
Боже, святою водою
Нас воедино слей.
Боже, сломай мои крылья,
Я остаюсь с ней.
Боже, рождай нас светом
И обручай нас тьмой,
Дай догореть с рассветом,
А поминай – водой.
Сплети наши пальцы, чтобы
Нам нас не потерять.
Боже, сомкни наши губы
И не дай нам их разорвать.
Боже, рождай нас светом
И обручай нас тьмой,
Дай догореть с рассветом
А поминай – водой.
– Ты мне обещала показать свои любимые места в этом городе, – сказал Андрей, заглушив ладонью последние отзвуки струн, и взял Юлю за руку. Не прощаясь с девчонками, они вышли из комнаты.
Сразу за общагой начинался огромный парк. Едва войдя в него, Андрей свернул с тропинки и потянул Юлю в россыпи подснежников и густые заросли покрытых золотыми сережками ив. Насквозь пронизанные солнцем, оглушенные весенним гомоном птиц, опьяненные липким запахом раскрывающихся почек, они остановились посреди леса. Никогда раньше Юлькино сердце не бухало так громко. Казалось, что сейчас оно заняло добрую половину всего тела.
