– Зато без ошибок, – Юлия начала ощущать бесполезность этого разговора.
– Я не могу не ставить оценки за устные ответы. Кстати, почему она у вас не учит стихи?
– Как не учит?! Все стихи дома рассказывает. Недавно какой-то Овсей Дриз у вас был.
– Значит, недостаточно прочно запоминает. Если бы хорошо выучила, то все равно бы рассказала. Видите, проблемы с памятью. Психиатр бы лечение назначил.
Юлия встала из-за парты.
«Тебе, похоже, самой к психиатру надо. Сидишь средь бела дня со свистком на шее. Засунуть бы его… Ходила бы посвистывала, как тот ежик резиновый в роще малиновой…»
– До свидания.
– Всего доброго. Подумайте о своем ребенке!
Пришел апрель. Последняя учебная четверть. Неужели все-таки будут лето и отпуск?
Юлия торопливо шагала через сквер к школе. Остро пахло тополиными почками. Полинка разревелась в садике, обхватила ее ручонками за шею и никак не хотела отпускать.
«Учитель обязан быть в кабинете не менее, чем за пятнадцать минут до начала урока», – эту заповедь, данную завучем, Юлия старалась соблюдать. Тем более, первый урок будет в ее собственном седьмом «в» классе. Если они будут скакать в коридоре, то вполне возможно, что ей опять придется строчить объяснительную.
Юлия быстро взбежала по лестнице. Ну, конечно. Кошелев с Катковым опять донимают свою жертву – Артема Бережных. Этот мальчишка появился в их классе год назад, еще до ее приезда. Судьба с ним обошлась неласково. Поначалу все было хорошо: папа, мама, школа-гимназия в небольшом старинном городке на берегу Камы, в музыкалку, кажется, еще ходил. Потом тяжелая болезнь и быстрая смерть отца. А через несколько недель прямо на глазах у Артема его маму сбила машина. И вот он оказался здесь. В семье старшей сестры. В этом классе. Завуч рассказала Юлии Павловне, как его принимали в коллектив Кошелев с Катковым – в первый же день засунули головой в унитаз. Серьезное разбирательство тогда было. И вот опять Катков ездит на нем верхом. Артем пытается изображать веселую игру и затравленно улыбается. Юлия сжала кулаки: как же хочется отлупить этих гадов!
– Катков! Кошелев! В класс! Остальным подождать! – вид у Юлии был такой разъяренный, что все ее послушались.
Юлия пропустила вперед Мишку с Кириллом и захлопнула за собой дверь.
– Сколько это еще будет продолжаться? У вас сердце есть вообще? – напустилась она на своих учеников, – У него нет ни отца, ни матери. Пришлось уехать из родного города, от всех друзей… – Юлия почувствовала, как к горлу подступают слезы.
