– А врачи что говорят?
– Что у меня член слишком большой, – Владимир поймал на себе мой оторопелый взгляд и продолжил, – каждый раз как у России под сердцем жизнь затеплится, я ребенку членом голову пробиваю. Нехорошо природа придумала малыша головой вниз класть.
Я собрал всю свою храбрость в руках и спросил:
– А если с ней во время беременности не спать?
– Не спать? – мой вопрос озадачил Владимира Владимировича, но только на долю секунды, – как же ее Россию не ебать-то? Больно хороша.
Я сказал, что умею читать судьбу и могу посмотреть, будут ли у него дети и когда.
Вообще-то это стоило денег, но Владимир Владимирович так не думал. Он сделал мне одолжение, протянув мне руку ладонью вверх.
И такой руки я до этого не видел.
Ко мне приходили разные люди. Был человек, скормивший жену собаке в порыве гнева, вызванного тем, что та не понимала его историко-политической значимости. Он был крупным чиновником, и ему удалось положить то, что осталось от несмышленой возлюбленной в закрытый гроб, заглядывать в который не хотелось никому, ибо каждый понимал, что бы там не лежало, места хватит на всех любопытных.
Ко мне приходили близнецы со сросшимися головами, чтобы узнать, как сложится их судьба с любимой женщиной. Женщина у них была одна на двоих, зато головы у нее было две на нее одну.
Ко мне приходила женщина, протягивала ладонь своего новорожденного сына с вопросом, можно ли сына, льва с асцендентом в весах, назвать Эдипом. И я сказал, что можно, а она сказала мне спасибо.
Ко мне приходили очень разные люди, но такой ладони, на которой нет ни линии ума, ни линии сердца я не видел никогда. На холме Венеры три звезды и росчерк там, где я меньше всего ожидал его увидеть. Это означало и могло означать одно: этот человек получит смерть только от рук своего ребенка. А если нет, то смерть никогда его не настигнет.
Ровно секунду длилось мое помешательство, вторую секунду я видел зверя, а третью, его смерть.
Он бежал на ловца, чего и следовало было ожидать. Ростом мне по пояс и по плечо Владимиру Владимировичу, зверь меня совсем не напугал, по двум причинам.
Во-первых, вид у него был добродушный, он стремился к охотнику с явным намерением поиграться, ласково направив рога в его сторону.
Во-вторых, мгновение, которое я его видел полностью живым, было отчаянно коротким.
Затем было долгое прощание зверя с миром, сосредоточенное, в основном на прощании с Владимиром Владимировичем. Он пытался положить тяжелую голову ему на колени, но безуспешно. Отказ за отказом зверь из последних сил поднимал пяточек к убийце. По правому копыту текла темная кровь.
