– Товарищ, ты зверя не видел?
– Какого? – Меня смутило приветствие, неосознанно захотелось схамить, но я не нашелся.
– Страшного, – он перекинул ногу на ногу и я заметил, что слишком длинные брючины скрывали небольшую платформу его вышедших из моды лет восемь назад ботинок. Погодя он добавил, – ОЧЕНЬ страшного.
– Не видел.
– Даже говняшек не видел?
Я замотал головой, и с каждым моим поворотом шеи вправо-влево его глаза все сильнее сщуривались.
Я понял, что соврал и поспешил исправиться:
– Хотя видел, даже вляпался.
– Вонь сильная была? – мой собеседник расслабил лоб, отчего лицо его показалось доброжелательным и внимательным, как-то по-отечески.
– Ну, как говно.
– Тогда может и не он… – он задумался и потянулся за второй бутылкой пива, она стояла на земле, и я ее сразу не заметил, – Там зверь серьезный. А каков зверь, таково и говно его.
Его слова звучали как из священного писания. Я подумал разрядить обстановку и сообщил ему о своем наблюдении.
Он усмехнулся:
– Так откуда же еще. В месяц Рамадан пророк Мухаммед, продолжатель пророческой традиции Моисея и Христа, ушел на гору Хера подумать, как водится, о чистом и светлом. Там к нему пришел Джибриль, Гавриил по-нашему, начал говорить про Бога нашего единого, но далеко не ушел. Потому что увидел отчаянно подозрительные фекалии, понял, что это горный дракон – его тогда так называли – и отчитал Мухаммеда, чтобы берегся.
Я перебил:
– Кого называли?
– Его.
– А откуда вы все это знаете?
– Да у меня жена мусульманка, – он отхлебнул с горла. – Красавица. И терпеливая. Правда алкоголь не приемлет. А иногда так хочется после тяжелого трудового дня. Приходится в лес уходить и на пень садиться.
– А зовут ее как?
– Россия.
– А вас?
– Владимир. Владимир Владимирович.
Так я познакомился со своим соседом из лесопарка. Я очень надеялся, что он пригласит меня в дом: территория за убогим зеленым забором была неприступна и от этого еще больше манила, но он не пригласил. Зато позвал охотиться на зверя.
Я думал, Зверь, в его случае, это кличка. Он говорил о совершенно определенном существе, которого определенно желал за что-то наказать. Но сам он опроверг мои догадки:
– Я что, дурак, имена кому-то давать. Дать имя – это значит привязаться. Привязаться – это значит повернуться спиной. Повернуться спиной – значит получить в эту спину нож. Я никому не даю имен.
– А дети, Владимир Владимирович?
– А у меня их нет, – он был серьезен, – не может Россия. Выкидывает моего ребенка. Каждый раз, уже со счета сбились.
