***
Тоннель кончился, вокруг ослепительный белый свет, аж зажмуриться охота. Только век нет – прикрыть глаза нечем. Попривык помаленьку, стал различать, что за белым светом кроется. Сначала дымка проступила, потом разглядел очертания, вроде тёмных пятен. Пятна становятся чётче, резче, темнеют, будто фотобумагу в проявитель опустили. Это лица. Вижу лица моих – мама, отец, бабуля, ещё люди, смутно знакомые, или похожи просто. Кто они? Ответ сам всплыл в голове: это всё мои родные, предки. Много их… Ну да, если все поколения тут, кто улетел по тоннелю в своё время, конечно, много будет, до самого дальнего прапрадедушки… Адама, или как там его звали? Нет, не Адам. Имя ему Сыч. Тоже в голове само появилось. Как так? Есть тут кто-то, ко мне приставлен, специально на вопросы отвечать. Или знал сам, только позабыл, теперь вспоминаю.
Огляделся снова. Получается, я повис в центре шара. Оболочка шара – лица. Сотни, тысячи, миллионы лиц. Оболочка толстая, границ не видно. Знаю, здесь все люди, жившие на Земле. Собрались из-за меня. Сейчас начнётся, чует моё сердце… Не привык пока, что сердца нету. Одна чуйка осталась. Тревожно, не по себе…
Прямо передо мной появился экран, огромный, как в кинотеатре. На экране – то, что увидели мои глаза, когда я только родился. Всё ясно и остро, до мельчайших деталей: режущий свет ламп, звуки, запахи, неприятное дуновение прохладного воздуха. Внутри мамки лучше было – тихо, темно, тепло. Ору, как резаный. Закутали, чую близость мамкиной груди, жадно впиваюсь в сосок…
Я иду по своей жизни снова, крадучись, осторожными шагами. Если тогда, там многое не замечал, что-то пролетало мимо, не оставив следа… Теперь вижу всё, вижу медленный фильм такого высокого разрешения – ни одна микроскопическая пылинка не остаётся без внимания, ни одна мысль, мелькнувшая в голове, ни одно движение души не пролетает незамеченным. Я иду, шаг за шагом, испытываю мощные, яркие чувства, словно ко мне подключили усилитель на миллионы мегаватт. Малая радость от вида первого распустившегося одуванчика превращается в безмерный восторг. Ехал на велике и случайно раздавил ужа, и малое огорчение оборачивается великим горем, скорбью, бесконечно долгим тягучим стыдом.
Ослепительный клинок впивается в сознание: понял, что происходит. На экран смотрят все – все лица, которые меня окружают. И даже те, которые скрыты, которых не видно. И все они чувствуют то, что я чувствовал в своей жизни. Когда мне было плохо, все они сопереживают. Когда испытывал радость, все ликуют вместе со мной. Когда вижу моменты, за которые стыдно, испытываю стыд такой силы – хочется провалиться, исчезнуть, остановить всё… В этот момент лица уже не смотрят на экран – они смотрят на меня, и в глазах такой немой укор, который нельзя вынести. Пытаюсь закрыть глаза, отвернуться, и все лица терпеливо ждут, когда я переживу свой стыд и стану смотреть дальше. Спрятаться некуда, промотать плёнку или пропустить кадр невозможно.
