– Я говорю так… потому что у самой не хватает сил встать и уйти. Уйти от тебя.
– Зачем убегать, когда хорошо?
– Потом будет плохо, – она дрожала. Видел, как мечется ее душа. Она делала выбор. Между мной и мной. Быть или не быть со мной. Поддаться мгновению, искушению с дьяволом, или сразу броситься в пропасть.
– Это будет потом.
– Если ты или я сегодня не расстанемся…
– Ну и пусть. Я хочу любить этим вечером.
– Ты серьезно сейчас? – ее глаза перестали бегать.
– Еще как. За тридцать лет я ни разу не чувствовал такого влечения, такого единения, такой легкости.
Виктория посмотрела на меня влажными от слез глазами и спросила:
– Почему ты раньше не нашел меня?
Я хотел сказать, что был слеп, но не успел.
Виктория поцеловала меня – и вихрь ветра унес меня в самое сердце неописуемого и доселе неиспытанного чувства.
Чувства любви.
– Прости, я сама не своя, – она взяла сумочку, резко встала и сказала. – Мне нужно в уборную. Извини.
– Ничего.
Я ждал минут пятнадцать-двадцать. Может, больше. Может, меньше. Время порой непостоянно и тянется очень долго, когда ждешь. Ждешь и ждешь, а впереди – пелена тумана неопределенности.
Полчаса прошло – и она исчезла в тумане, в вихре времени, где любовь больно отдается в груди.
Я, опустошенный и потерянный от непонимания, заплатил и вышел на улицу, поглощенную вечерними сумерками.
Почему?
Красота вечернего неба осталось на заднем фоне, посерела, став незаконченным полотном; на первый план вышагало мое одиночество, которое шло совсем рядом, дыша мне в затылок, смеясь надо мной, иногда хватая и сдавливая горло, отчего кружилась голова, а в глазах все расплывалось.
Ноги вели меня домой, обратно через парк, к тому самому месту, где мы встретились.
* * *
Я надеялся на чудо – увидеть ее на скамейке, подбежать к ней, обнять, слиться с ней воедино – и больше не отпускать.
Надежды рухнули так же быстро, как построились.
Мечты, мечты… они так сладки, так вдохновляют, пока не спотыкаешься о рифы и не тонешь на дне океана, где поджидает огромное чудовище с необъятной пастью, которое мы величаем реальностью.
Сев на скамью и облокотившись на твердую и неудобную спинку, я закрыл глаза и слушал шептание ветра в надежде найти подсказку, куда он унес мою единственную – первую – любовь, что явилась как вспышка света в безграничной тьме.
– Прости, – от ее тихого голоса я вздрогнул и открыл глаза. Виктория стояла передо мной, а я не верил, что это действительно она.
– Ты мне снишься?
