Черт!
Выругался забористым матом, если что. В книгах не люблю мат.
А потом застыл от одной очевидной истины: если она никогда не печаталась, то тогда почему у Геннадия в сейфе хранилось коллекционное издание книги, сделанной под заказ?
Он знаком с ней.
Встреча – не случайность. Разговор в парке – как предлог узнать меня. Но зачем?
И так ли это?
Отбросив ноутбук, я поспешно начал одеваться, готов был бежать к старику для пояснения.
Сколько можно мне морочить голову!
Но остановился, бросив взгляд на книгу. Может, сначала попробовать отыскать ответы в книге, прежде чем тревожить Геннадия?
На первой же странице – после оглавления – я нашел послание. Лист бумаги в клеточку, сложенный в ровный квадрат, на четыре части.
Развернул: мелкий шрифт, аккуратный и разборчивый.
Начал читать.
* * *
«Привет, Алексей.
Если ты читаешь это письмо, значит, дедушка доверился тебе. Проникся. И убедился, что ты по-настоящему любишь меня (он подумал, что я совершенно точно с ума сошла). По крайней мере, таков у нас был договор.
Еще раз извини, что ушла и заставила страдать. Я не хотела, а хотела, если бы была моя воля, остаться с тобой. Это правда. В этот раз я не вру.
И в этот раз будет только правда. Ни капли вымысла и лжи.
Настоящее имя… Вероника. Я ненавижу это имя. Поэтому для родных и знакомых я либо Вика, либо Виктория.
Не было ни травмы спины, ни приемных родителей, ни проблем в общении со сверстниками до семнадцати лет, ни снов, в которых я спасала людей.
Как ты понял, я из богатой и интеллигентной семьи, в которой главенствовали любовь и уважение, привитые старшим поколением.
Училась хорошо, но без усердия. Любила плавать, получала ворох золотых медалей и уважение в школе. Каждую субботу ходила в кружок юного писателя. В каникулы путешествовала по миру с многочисленными подружками.
Но сейчас я – сирота.
Родители, Мария и Владимир, младший брат Станислав и всеми любимая, самая добрая женщина на свете бабушка Жульен разбились, когда летели из Парижа в Москву.
Билеты были куплены на всю семью. Но незадача – перед самым отъездом я заболела пневмонией, дед остался со мной, а они улетели.
Навсегда.
Все еще не оправилась. Жжет в груди, ноет рана. Не могу отпустить их. Как и дедушка, который, хоть заверяет меня, что надо жить дальше, сам остался в прошлом.
Пять лет – в прошлом. Как во сне.
Институт не закончила. Отказалась от денег (почти отказалась). Отказалась от прежней гламурной и веселой жизни. Вычеркнула друзей из жизни (странно, но когда случилась беда, друзья перешли в разряд знакомых).
