– Точно.
– Правда, после этого, я еще сильнее захотел тебя ограбить. – Адам сделал небольшую паузу, пока его глаза и глаза Марка не встретились внимательными взглядами. – Ты был воплощением всех людей, которых я ненавидел в детстве. Тех, кто верит в карму, позитивное мышление… «магию вселенной» и все такое прочее. Закидывают окружающих свей «добротой», только чтобы она потом вернулась к ним же, в двойном объеме. Подать, вежливость, помощь ближним. Их хорошие поступки следует называть выгодными. И не важно действует карма или нет, они же в нее верят… А ты каждому встречному помогал, каждому подзаборному пьянице…
– Это ты о себе?
– Да.
– Но ты брал деньги.
– Я брал деньги, представляя, как избиваю тебя. – хмуро произнес Адам, шевеля ртом так, словно он ест слова, а не говорит их. – Я никогда не назывался порядочным человеком.
– Я не верю в карму. – сказал Марк.
– Да, знаю. Но сколько людей тебе всем обязаны? То есть «благодарны»?
– Зачем ты пришел?
– В больнице сегодня работаешь?
– Вторая смена.
Адам наклонил голову, и, уставившись в одну точку (в маленькое, черное пятнышко на деревянном полу), задумался, напряженно поджимая тонкие сухие губы.
– Выпьешь со мной? – безрадостно спросил он, спустя полминуты.
В без двадцати час, Марк вышел из ненорбара, оставив небольшую, стоящую рядом с кассовым аппаратом, плетеную урну, на дне которой, уже лежала пара купюр. Адам вышел вслед за барменом.
– Кое-кто попросил спросить тебя на счет группы.
– «Наемники» сюда больше не вернутся.
– Ты на них до сих пор обижаешься?
– Я просил не играть ту песню.
– Их лучшую песню.
– Наплевать.
– Да брось ты, всем же понравилось. Почти всем… И им очень жаль.
– Мне тоже. Правда.
– Ладно. Передам парням, что всегда готовый помочь, Марк, оказывается, не всегда готов помочь.
На этом, Марк побрел в сторону остановки, а Адам вернулся в бар.
В десять минут второго, Марк уже входил в больницу, через один из задних выходов. Первая попавшаяся ему женщина в голубом халате, добродушно улыбаясь, вместо приветствия сказала емкое: – Опаздываешь.
– Автобус сломался. – подмигнул Марк. – Я сразу на четвертый.
– Приберись сначала в кабинете мэра.
– Он сам попросил?
– Ага.
Марк изогнул правую руку, чтобы пальцы достали до, начавшей вдруг зудеть, лопатки, и посмотрев в лицо женщине, чуть наклонившись вперед с, еле уловимо изменившимся голосом, уточнил: – То есть он, куда-то вышел, да?
– Нет, он у себя.
«Может, это знак?» – подумал уборщик – «Это точно знак». Марк поторопился уйти, чтобы изменений в его лице никто не заметил.
