Марк посмотрел на Нулу: – Ты спросил, что изменят плакаты? Возможно, они не изменят ничего. Но это наш ответ. И, если мы его не дадим, будем чувствовать себя в сто крат хуже, чем крылатый мальчик в школьном коридоре. – Марк повысил голос. Сделал его металлическим, холодным, жестким. – Любая невысказанность уничтожает самолюбие. – сказал бармен. – А человек без самолюбия… это жалкое зрелище.
Бармен оглядел каждого из собравшихся. Их глаза горели. Воодушевлением, или ненавистью… Какая разница? Марк был счастлив. Он был больше, чем счастлив. Он был больше… Бармен стоял перед смотрящими на него снизу вверх людьми, ощущая силу каждой частью своего тела.
Тридцатая глава
Мир
Одно время я очень боялся, что мама отправит меня в школу. Я знал, что, если ты захочешь в туалет, во время занятия, тебе нужно будет поднять руку и спросить у учителя, можно ли тебе выйти. Что меня в этом смущало? Даже не знаю… Все с виду логично: хочешь выйти – отпросись. Иначе, все вставали бы со своих мест и уходили, куда и когда им вздумается. Но, это конечно глупо, сам факт того, что полноценный, сознательный человек, должен у кого-то отпрашиваться, справить нужду. Я и в семь лет и сейчас, считаю это дикостью. То есть… это естественная потребность тела. Я ни у кого не должен просить разрешения справить ее! Ни у учителя, ни у директора, ни у мэра… Почему я, вообще об этом вспомнил? Потому что вдоль коридора, мимо меня прошла пара человек. Они громко смеялись, обсуждали свое детство, и кто-то из них сказал, что вся наша жизнь это школа…
Да, я снова в больнице. Уже четыре дня. Диагноз: легкое сотрясение. Хах, это после удара кирпичом то! Повезло. Меня даже сюда класть не хотели. Мог бы отлежаться дома, но мама попросила побыть здесь, пока ее нет в городе.
Палату мне выдали туже самую, что и в прошлый раз. Только вынесли телевизор.
Прямо сейчас я сижу на подоконнике с, на четверть, открытым окном. Пью холодный чай с лимоном и размышляю. Есть выражение «думать до тошноты»? Привычка перемалывать в голове одну и ту же мысль снова и снова, хотя она давно уже тебе надоела, как пережеванная, размякшая жвачка… Может ли это выражение стать диагнозом, если подобное продолжается уже четыре дня?
Второго до сих пор нет. Больше, чем на день, он никогда не пропадал. Он исчез навсегда? Мне обрадоваться этому? Испугаться? Быть безразличным? Хорошо бы выбрать один из этих вариантов, вместо того, чтобы по сто раз в день, задаваться вопросом «что с мин случилось?»
