– Вы, должно быть, прекрасно рисуете, – сказал я, после непродолжительного молчания.
– Как-то не убедительно, – с разочарованием сказала она, убирая руку. – Это слишком очевидно. Я работаю в картинной галерее, должно быть, мой супруг вам об этом рассказывал.
Меня зацепило ее замечание, я сдерживал себя, чтоб не сказать ничего лишнего.
– У вас на руке еще имеются линии говорящие о вашей связи с музыкой, но они не похожи на врожденные. Скорее всего, они появились у вас в подростковом возрасте. Могу предположить, что рисованием вы занимались тайком от родителей. Они же не разделяли вашего увлечения и отдали вас в музыкальную школу, в которую вы ходили около пяти лет. И не смотря на свои музыкальные успехи, вы так музыку и не полюбили. После школы вы собирались тайком от родителей поступить в художественную академию, но вы забеременели. В итоге, вы вернулись к рисованию только спустя семь лет. – с дружелюбной улыбкой, сказал я ей. Мне хотелось ее убедить, что я не просто какой-то проходимец, а действительно разбираюсь в предсказаниях, и все же я очень боялся ее напугать.
– Это все можно прочитать по линиям? – удивленно спросила она.
– Почти все, и все же некоторые моменты приходится додумывать, используя всем известную логику, – спокойно ответил я, размышляя о том, как же теперь взглянуть на руку ее сына.
Даже лицо майора в этот момент изменилось. Он с каким-то подозрением смотрел на меня.
– Ого, мам, а я и не понимал раньше, почему ты так не любишь на праздники ходить в гости к своим родителям. Они ведь постоянно тебя просят что-нибудь сыграть и все время рассуждают на тему, какая бы замечательная у тебя сложилась карьера, если бы ты все-таки поступила в музыкальную академию, – словно, проснувшись, бодро произнес их сын, улыбаясь глядя на мать. После он перевел взгляд на меня, – а у меня тоже есть какой-то врожденный талант?
– Он есть у всех, но не многие его развивают, – с грустью ответил я.
Он молча протянул мне руку. Я стал ее рассматривать. Сомнений не было, именно он станет причиной несчастий его семьи. Я долго ее изучал, так как никак не мог подобрать слов. Как же наставить его на другой путь, путь, который дал бы ему надежду на спасение, не говоря при этом о том, что его ждет в будущем.
– И что там? – нетерпеливо спросил он.
– Ты прирожденный актер, – размеренно начал я. – Ты знал об этом? Ты бы мог прославиться, собирать театры на свои выступления. Но твое приобретенное убеждение в том, что ты должен помогать людям пока не дали возможности проявиться твоему таланту. Ты уже играл на сцене?
