— Что это было, молодой человек?
— Ничего, мэм.
Я выхожу вслед за ними из комнаты.
— Тебе всего тридцать два? — Я ухмыляюсь.
Аид чешет затылок.
— Это эквивалентно восемнадцати человеческим годам.
— Практически ребенок.
— О, заткнись. Весь Высший Двор смотрит на меня свысока из-за моей неопытности. Мне это тоже не нужно от тебя.
— Как пожелаешь, мальчик.
Он толкает меня локтем в бок.
— Я мог бы научиться не любить тебя.
— А ты мог бы? Ты действительно мог бы?
— Это возможно. Это заняло бы много времени, и тебе пришлось бы сделать гораздо хуже, чем это, но это может случиться. — Он делает паузу. — Хотя это сомнительно. Я думаю, что простил бы тебе все, что угодно.
Прежде чем я успеваю придумать, что на это ответить, Ирма рявкает на Аида, чтобы тот вызвал серию столов, которые она левитирует в идеальное положение с помощью своей собственной магии. Затем следуют огромные коробки и ящики с украшениями, которые со свистом носятся по комнате, прикрепляясь к потолкам и колоннам. Темнота в комнате начинает рассеиваться, наполняясь звездным светом. Этот процесс только начался, а я уже восхищена.
— Ты, смертная девушка, перестань разевать рот. Ты должна вести себя так, как будто это нормально.
— Ее зовут Персефона, — говорит Аид, защищая меня.
Ирма закатывает свои горящие глаза.
— Вы двое понимаете иронию этого, верно?
— Да, — говорим мы в одно и то же время. Мы оба ухмыляемся, стараясь не смотреть друг на друга.
Ирма стонет.
— Мы, молодой лорд, в ваших услугах больше не нуждаемся. Выйди на патрулирование..
— Но…
— Тебе здесь нечего делать, а госпоже Персфоне нужно дать еще несколько уроков.
— Хм, госпожа Персефона. Мне это нравится. Леди Персефона тоже хорошо звучит…
— Вон отсюда!
— Я ухожу!
Он надевает свой стандартный черный костюм, подмигивает мне и исчезает в коридоре, засунув руки в карманы. Мне не совсем удается сдержать улыбку.
— Прекрати улыбаться ему, — огрызается Ирма. — «Это добром не кончится.
— Что добром не кончится?
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Я не могу… мы не можем, типа, встречаться друг с другом, — говорю я ей, слово кажется нелепым на моем языке. — Даже если бы я была к этому склонена, а это не так. Он — фейри, я — смертная. Я не могу оставаться здесь вечно. Я не хочу оставаться здесь навсегда.
— Многое может случиться за пять месяцев, — ворчит она. — Но было бы разумно, если бы ты запомнила свое предыдущее заявление. Вы в буквальном смысле из разных миров.
— Я знаю, — говорю я ей, потому что я абсолютно ничего не забывала.
