— Конечно, да… подожди, утконос?
— Они просто такие милые и забавные на вид!
Он качает головой, но улыбается.
— Самое раннее воспоминание? — Спрашиваю я.
Он напрягается.
— Прячусь от своей матери, — тихо говорит он. — Могу я вместо этого поделиться своим самым счастливым ранним воспоминанием?
— Конечно. — Я горю желанием отойти от тьмы его предыдущего ответа, несмотря на пропасти, которые он открыл во мне.
— Мой первый визит в мир смертных. Я пошел в парк. Видел настоящую траву и играл со смертными детьми.
Я с трудом могу представить его ребенком, мрачным и хмурым, бегающим за обычными детьми в таком обычном, безобидном месте.
— И какими ты нашел нас, простых смертных?
— Прелестно, — выдыхает он. — Я был несколько увлечен.
— С нами или с нашим миром?
— И то, и другое.
Я улыбаюсь.
— Хорошо, Ариэль, как насчет постыдной истории?
Он делает глоток кофе.
— Когда я впервые попытался летать, я упал в реку Стикс. Я не мог понять, как заставить крылья исчезнуть, поэтому я просто махал, махал руками и тонул, и я был полностью уверен, что стану первым Аидом в истории, который утонет. Перевозчик выудил меня оттуда. Это было более чем неловко. Ты?
— Однажды я наткнулась на французское окно.
— Там было очень чисто?
— Не так чисто, как мне бы хотелось. Я чуть не потеряла сознание. Либби обмочилась.
— Разве друзья смеются над несчастьями друг друга?
— О, иногда. Когда они этого заслуживают. — Я смеюсь над этим воспоминанием. — Какие-нибудь странные страхи или фобии? Не о серьезных вещах. В конце концов, это завтрак.
Он фыркает.
— Никому не говори, но я не большой поклонник пауков. Я знаю, я знаю. Повелитель Ночи. Большой, страшный, крутой парень.
— Ты как будто одна из тех вещей.
— Который из них?
— Парень.
Он выплевывает свой кофе, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку.
— Я могу быть жестким. Я могу быть пугающим. Я тоже высокий. Не моя вина, что ты такая же.
— Я разочарована, что ты не отпустил там «большую» грубую шутку.
— Правда?
— Нет, не удаленно.
Из-за двери доносится кашель. Мы резко поднимаем глаза. В дверях стоит Ирма.
— Как бы мне ни было неприятно прерывать вас двоих, болтающих, как пара влюбленных подростков …
Аид выглядит оскорбленным.
— Я мог бы быть влюбленным подростком! Ты не знаешь!
— Я знаю, что тебе тридцать два, — огрызается она.
Аид краснеет.
— Мне нужно кое-что вызвать, когда ты будешь готов, о Грозный Повелитель Ночи.
Аид надувает губы, бормоча себе под нос что-то о том, что он устрашающий.
