— Сколько ему лет?
— Ему нравится притворяться старым, но он едва ли старше тебя, девочка. Если не в эквиваленте лет. Вы, смертные, так быстро стареете, как майские мухи.
— Спасибо.
Значит, он не какое-то многовековое существо. Я не уверена, как к этому относиться. Это, пожалуй, единственное, что у нас есть общего.
Ну, это и еще кое-что из нашего литературного вкуса. И, может быть, любовь к танцам. Я не спрашивала его вчера, понравилось ли ему это, но он, очевидно, был очень опытен.
Ирма проверяет меня на умение вести себя очарованной, засыпая вопросами и пытаясь обмануть меня хорошо сформулированными заявлениями и мягкими оскорблениями, которые становятся все хуже, чем дольше я молчу. Я сосредотачиваюсь на чем угодно, только не на ее глазах; на кончике ее носа, пятне на полу, ее морщинистом лбу. Это то, чему нас научили в театральном клубе, чтобы не ломаться во время стоп-кадров.
Это не очень весело, но Ирма в основном довольна.
— Уже почти время обеда», - заявляет она. — Я надеюсь, что наш щедрый господин накормит нас превосходным угощением. Сначала иду в ванную. Встретимся на кухне?
— Конечно.
Она улетает, а я еще немного слоняюсь по комнате, не горя желанием снова оказаться в ее обществе.
— Пссс, Сефона!
Я оглядываюсь через плечо. Аид открыл новую дверь в стене и выглядывает из-за импровизированной рамы.
Вопреки себе, я чувствую, как по моему лицу скользит улыбка.
— Что ты здесь делаешь?
— Прячусь от Ирмы. А еще пришел, чтобы увести тебя тайком.
— Увести? Куда?
— Я проведу для тебя экскурсию по Подземному миру. Главным образом для того, чтобы ты не пыталась исследовать его самостоятельно.
Я бросаю взгляд в конец коридора.
— Ирма рассердится, если я…
— Она всегда злая. Давай же. Мы здесь главные.
— Ты прячешься от нее в стене.
— Ты никогда раньше не встречала лицемера?
Я смеюсь.
— Я беру свои слова обратно. У тебя действительно есть чувство юмора, и мне это даже нравится.
В его следующей улыбке есть что-то почти застенчивое и мальчишеское.
— Превосходно. Так ты пойдешь со мной?
— О, все в порядке. — Я беру его за руку и шагаю в туннель, цепляясь за его руку. Здесь невероятно темно. — Ты нарочно выключил свет.
Аид сжимает руку, зажатую в сгибе его локтя.
— Не собираюсь лгать, я так и сделал.
— Ты подлый, жестокий человек.
— Это то, что они говорят…
Мы выходим из кухни и выскакиваем через парадную дверь, хихикая, как школьники. Туннель исчезает позади нас.
Я пользуюсь моментом, чтобы перевести дыхание и размять руки и ноги. Мои мышцы напряжены, шея напряжена.
