— Нет.
Но я боюсь. И не из-за прошлой ночи, а из-за бледного воспоминания о чудовище. Я боюсь, потому что меня к нему влечет.
— Новая песня, — быстро говорю я.
— Что?
— Новая песня. Что-нибудь в стиле классического рока.
— Большинство фейри находят это слишком современным. Какова была бы эта цель?
— Веселье, Аид. Цель — это веселье. Ты ведь разбираешься в веселье, верно?
— Едва ли, до недавнего времени.
Я стараюсь не обращать внимания на тяжесть этого, на невероятно печальную правду об этом и на тяжесть ‘недавно’. Я проглатываю и то, и другое.
— Классический рок, пожалуйста.
Он щелкает пальцами, и по обсидиановым залам разносится мелодия. Песня, которую мы с отцом слушали бесчисленное количество раз, когда делали ‘большую уборку на кухне’ воскресным утром. Мы скользили по скользкому полу и притворялись, что наши швабры — это микрофоны.
Это идеально. Что-нибудь острое и быстрое, к чему не нужно прикасаться, и что напоминает мне о доме так, что мне не больно. Аид смеется над тем, как нелепо я двигаюсь, а затем попадает в тот же ритм. Его волосы распущены, падают на щеки, и он выглядит раскрасневшимся, диким, красивым обычным человеком.
Я едва дышу, пока песня не заканчивается, стоя там, у меня кружится голова от смеха. Если бы поблизости была мягкая поверхность, я бы рухнула на нее.
Интересно, упадет ли он в обморок вместе со мной?
— Гм, — произносит голос у дверей. — Не совсем то, что я бы назвала танцевальной практикой, лорд Аид.
Аид засовывает руки в карманы и равнодушно пожимает плечами.
— Мне не нужно практиковаться»
— Да, — говорит Ирма.
— Грубо, говорю я. — Верно, но грубо.
Ирма достает золотой блокнот и перьевую ручку. Она зависает в воздухе и начинает писать сама.
— Я добавлю тебя в свой список дел, — чопорно говорит она.
— Я бы тоже добавил ее в свой список дел, если бы она мне позволила, — говорит Аид. Его самодовольная улыбка вызывает у меня желание дать ему пощечину.
— Фу, — стону я, — ты невозможен!
— Но неотразимый?
— Протестую. — Настаиваю я, пытаясь игнорировать горячее бурлящее ощущение внутри меня. — Определенно протестую!
— Мне кажется, леди слишком много протестует.
— Мне кажется, у господина слишком большое эго.
— Гм, — Ирма снова кашляет. — У меня очень длинный список, который нужно просмотреть, ты же знаешь.
Аид машет рукой.
— Делай, что хочешь, Ирма. Позови меня, если тебе понадобится, чтобы я что-нибудь вызвал. Я приготовил для тебя спальню. Обычная дверь.
Я чувствую, что мне, вероятно, пора уходить, поэтому быстро прощаюсь и выскальзываю из комнаты. В коридор была добавлена дополнительная дверь, с крошечными языками пламени, вырезанными вокруг ручек. На моей появились цветы. Я не знаю, когда они туда попали, но они мне нравятся.
