– Берл, ну че ты, солнце же сейчас взойдет! – не унимался Лева, но ответа никакого, конечно, не получил. Кроме взмаха рукой, который каждый волен был трактовать по-своему. Ну а Берла не заботили такие мелочи, как общественное мнение.
Каждый раз, глядя на то, как он закуривал, я ловил себя на мысли, что мне не по себе от того, каким взрослым он кажется. Сигарета, зажатая в узловатых пальцах мозолистой руки, глубокие мешки под глазами, впалые скулы, неизменный сухой кашель. И насколько неожиданно контрастировало это с тем, какое впечатление он производил, когда покупал сигареты. В первый раз, наблюдая эту картину, я с удивлением думал, что он еще совсем мальчишка, быть может, едва-едва разменявший второй десяток. Мнущийся с ноги на ногу и бормочущий себе под нос от смущения юнец.
– Ну и чего ты на меня смотришь? – с усмешкой спросил он. Теперь он был куда раскованнее, словно та пружина, которую в нем взвел до упора Лева, разжалась. – Ты лучше туда смотри.
Рукой, в пальцах которой он сжимал тлеющую сигарету (на архипелаге курить одному никогда не выходило – ветер неизменно курил сигарету вместе с тобой, и она истлевала до самого фильтра раньше, чем ты успевал насладиться табаком), Берл указал куда-то на небо за моей спиной. Я поспешно развернулся и увидел.
Солнце, лаская своими золотыми лучами пики фьорда на противоположном берегу залива, медленно, словно бы нехотя, поднималось над горизонтом, разгоняя серую предрассветную мглу. Редкие облака, будто нечаянно размазанные по высокому куполу неба, окрашивались нежной охрой. Небо неуловимо меняло свои цвета. Казалось, мы попали внутрь калейдоскопа, который крутит в руках любопытный ребенок, устраивая нам еще одно северное сияние. Только на этот раз не малахитовое, а янтарное, сияющее в лучах долгожданного солнца. Я успел разглядеть то самое мгновение, когда первые лучи показались из-за горизонта. Мое сердце забилось неожиданно быстро. Я не слышал, как ликующе галдели поодаль жители поселка. Не чувствовал холода, щипавшего мои щеки. Зато я видел, как отчетливо вырисовался, словно выступая их туманного сумрака, островок Земля Принца Карла и как сверкнула в отдалении снежной шапкой вершина горы Альхорн.
Берл хлопнул меня по плечу и произнес так, что я отчетливо почувствовал довольную улыбку в его голосе:
– Вот и весна пришла, Грачонок.
Я был благодарен ему за то, что он увел меня от шумной толпы и позволил насладиться долгожданным солнцем наедине.
