- Видишь, и телефонистка Нина пришла поглядеть на наше представление!
- Ты видишь только Нину, - пошутил Усатый ага, - а сидящего на куче кирпичей отца ее, Павла, не видишь?
Мустафа взглянул в сторону, куда показывал друг.
- Верно... Старик съежился что-то. Невеселый. Уж не беда ли какая его настигла?
- Не в том дело, - перебил его Усатый ага и засмеялся. - Ты Нину видишь раньше всех!
Мустафа смутился и произнес с укором:
- О ага! (Дескать, пощади.)
А Нина, как будто услышала, что речь идет о ней, приветливо улыбнулась Мустафе и помахала ему рукой. Ее отец, глядевший на фаэтон из-под козырька ладони, тоже улыбался Мустафе. У них были добрые отношения.
И вот снова грянула музыка. С подножек фаэтона спрыгнули "стражи", пустились в пляс, увлекая за собой окружающих. Даже ветхие старики не могли устоять на месте - притопывали и прихлопывали. А один старикан не выдержал и, прищелкивая пальцами, пустился вприсядку.
Обращаясь к одному из танцующих, Усатый ага сказал:
- Эй, Эльдар, ты, оказывается, молодец! Разошелся так, будто весь мир принадлежит тебе.
Крепко сколоченный чернобровый мужчина, названный Эльдаром, показав в улыбке белые зубы, крикнул:
- Мне! Весь мир принадлежит мне!
- Молодец, Эльдар, ты настоящий мужчина! - подбодрил его похвалой "хан-повелитель".
- А как же! - крикнул тот, продолжая плясать. - Курицей, что ли, я должен быть? Я гордый! Голодать буду, а подхалимом не стану!
Ему, должно быть, было за пятьдесят. Но в бороде ни одного седого волоса, взгляд живой и быстрый, движения легки. При всем том он неказист с виду - коротконог и кривоплеч. Так его и звали за глаза - Кривоплечий. Быть может, левое плечо было ниже правого оттого, что на нем всегда висело ружье? Он был караульщиком на промыслах и с ружьем расставался только по крайней нужде, вот как сейчас...
Рабочие нефтепромысла любили его, жизнерадостного, веселого человека, шутника и балагура.
Однажды хозяин промысла Шапоринский, заметив Эльдара без дела, прикрикнул:
- Нечего тут шататься, иди в сарай!
А Эльдар был родом из селения Сарай. Он прикинулся дурачком и махнул с промысла в село. Живет там день, живет два, потом возвращается. Шапоринский в ярости решил его уволить за прогул.
- В чем же я виноват? - сделав глупое лицо, спрашивал Эльдар. - Вы же сами приказали мне идти в Сарай!
Шапоринскому пришлось уступить, и рабочие с неделю хохотали над проделкой своего товарища.
Кончив плясать, Эльдар остановился у фаэтона и, заглядывая в глаза Мустафе, сказал:
