Впрочем, воевали «Боги» не только с созданным им человеком, но и между собой; последнее обнуление цивилизации несколько сот лет назад произошло как раз по этой причине. Грандиозная битва за жизненно важные ресурсы случилась на ближних подступах к Солнечной системе, но эха взрывов ядерных реакторов кораблей хватило, чтобы смертельный удар прошёлся по Земле волною пожаров и разрушений, погрузив планету в «годы без лета».
Последствия атомной войны были чудовищными: небо затянуло плотной пеленой поднявшегося вверх пепла, такой плотной, что через неё не проникал солнечный свет. Землю и реки почти полностью сковало льдом; планета едва не сойдя с орбиты на время замерла, а потом всё же продолжила вращение, изрядно замедлив его. Днями, неделями, месяцами с неба то, замедляясь, то усиливаясь, валил снег вперемешку с грязью и остатками частиц всего, что сгорело. Человечество было обречено на медленную мучительную смерть от голода, ведь запасов провизии не хватало, да и доставить её, куда бы то ни было, по бездорожью в кромешном мраке оказалось практически невозможно.
Люди ели домашних и диких животных, потом друг друга и когда тучи наконец рассеялись, выжили лишь те кому несказанно повезло и кто очень того хотел. Но радовались они рано, ведь за мраком пришёл мор. Оттаявшие тела мертвецов – горы трупов, которые некому было хоронить, разлагались, зловонием своим, привлекая падальщиков, устраивавших пиршество на их останках. Чума свирепствовала, кося уцелевших и уберечься от неё было нельзя. Ведь не было врачей, больниц или места где можно было укрыться от неё.
Климыч и немногие из выживших бродили по пустым городам, пытаясь раздуть пламя жизни из слабой искры. Носители древних знаний оказались мертвы, и ему приходилось передавать их крохи тем, кто был способен принять их. Так вновь появилась периодическая таблица Менделева, паровозы – железную дорогу для которых приходилось откапывать, а не строить в многометровом слое грязи, оставшемся после таяния снегов – и проводную связь.
А спустя недолгое время опустевшие города заполонили новые жители, хлынувшие на освободившиеся места с окраин необъятных просторов России, как оказалось не так критически пострадавших, как центр. Кто босиком, кто в лаптях, они ходили по бетонному полотну дорог и брусчатке улиц, потрясённо разглядывая величественные сооружения, доставшиеся им по наследству от прежних жителей, без всякого смущения занимая их жилища.
